Читать «Маг в законе. Том 2» онлайн - страница 189

Нынче мне известно, что недетская рассудительность [вымарано полстроки] …скупость эмоций и уравновешенность нрава, а также равнодушие к тому, что в свете зовут «искусством» – одни из многих признаков (другая, и, уверен, бОльшая часть оных признаков неизвестна мне и поныне), согласно которым тайная комиссия Департамента Надзора определяет будущих облавников. Тех, кто от рождения малочувствителен к эфирным воздействиям. Да-с, государи мои, именно МАЛОчувствителен! Ибо чувствительность сия, хоть и ослабленная, все же присутствовала и в Шалве Джандиери, и в других кадетах, а позднее – облав-юнкерах. Что из нас старательно вытравляли… [четыре с половиной строки тщательно вымараны].

…дисциплина, насколько мне известно, на порядок строже, чем в прочих армейских или гвардейских училищах. И если поначалу воспитатели вынуждены прибегать к различным наказаниям, в том числе телесным, то в конце обучения таковая надобность отпадает едва ли не вовсе, невзирая на молодость будущих «Варваров». Разумеется, встречаются отдельные личности, регулярно попадавшие в карцер даже перед самым окончанием училища – и, надо признаться, автор сих строк относился к их числу. Однако, как позже выяснилось, именно из этих неугомонных нарушителей выходили лучшие «нюхачи», одним из которых является ваш покорный слуга, а также потрясатели основ, идущие к своей цели наперекор всему (к коим я также имею все основания себя относить).

И это при том, что в Кадетском корпусе и в училище нам прививали сдержанную умеренность во всем: в поступках, в эмоциях, в мыслях. Будущий «Варвар»… [вымарано полстроки] …в крайнем случае, вежливо улыбнуться одними уголками губ. [вымарана строка] …даже перед лицом смерти не должен терять хладнокровия и выдержки. И так: день за днем, год за годом, с постоянными негласными проверками, экзаменами, испытыниями, о многих из которых мы тогда и не подозревали.

Так у нас отсекали все остатки сильных эмоций, делавшие нас уязвимыми, открывавшие лазейку для "эфирных воздействий". Будущих «Варваров» постепенно заковывали в железную броню хладнокровия и непоколебимой уверенности в себе и в том деле, коему мы призваны служить. (Именно эта уверенность в своей правоте, в том, что мы доподлинно знаем, как принести пользу Державе, и сыграла с нами впоследствии злую шутку.) Но последний штрих, последнюю точку, последнюю застежку незримого панциря защелкнул Высочайший Указ, присваивавший вчерашним облав-юнкерам офицерские звания.

"Вышел в Закон," – сказал бы маг.

И был бы прав.

Теперь мы были во всеоружии. Все лишнее, что не умещалось под стальным доспехом невозмутимости, было безжалостно отсечено ножом хирурга. Ампутировано. По крайней мере, так мне казалось до последнего времени.

Именно тогда, вместе с производством в офицеры, передо мной приоткрылся краешек другой стороны медали.

Оказалось, мы тоже уязвимы. «Доспех» – защита, но и проклятье. Любое по-настоящему сильное чувство, которое у обычного человека вызовет безудержный хохот, заставит его рыдать от горя, впасть в буйство или биться в истерике – прорвавшись сквозь «броню» облавника, принудит его лишиться рассудка.