Читать «Софисты» онлайн - страница 149

В Самос прилетел нарочно пущенный слушок, что четыреста взяли заложниками жен и детей самосских воителей в обеспечение доброкачественности их поведения. Если моряки и воины не порезали и не побили камнями последних сторонников олигархии на Самосе, то только потому, что неприятельский флот крейсировал поблизости, а их собственные вожди Фразибул и Фразил взяли с них клятву дружно держаться вместе, но порвать всякие отношения с Афинами. Так и было сделано: самосцы с афинскими моряками объявили себя настоящим афинским народом, в отличие от ненастоящего, который безобразничал в Афинах, стали чеканить свою монету, сменили всех военачальников, но в среду новых ввели все же Фразибула и Фразила, объявили всем, всем, всем, что Афины отпали от них и прочее. Настроение было героическое, то есть весьма склонное ко всяким художествам. Антиох же, спартанский главком, действовал против них так вяло, что Тиссаферн стал мудро задерживать жалование морякам опять. Поэтому часть спартанского флота, несмотря на сильную бурю, отняла у Афин Византию, то есть заперла на ключ проливы, но за спартанцами туда поспешили афинские триеры, которые в свою очередь заперли в гавани спартанцев. Было таким образом все очень весело.

Самосские демократы призвали на помощь аристократа Алкивиада и сделали его главнокомандующим. Он громко лгал о готовности Тиссаферна помочь афинскому флоту. Но Тиссаферн среди своих девиц думал, что, выморив спартанский флот голодом — в нем начались уже мятежи — и ослабив Афины в междоусобице, он легче всего, бескровно покончит с Элладой. И после всяких дипломатических фокусов — казалось, он получил свое воспитание в Женеве — он вдруг двинул финикийский флот из ста сорока семи триер на север, к Аспенду, а сам выехал навстречу ему. История молчит о том, поехали ли навстречу флоту также и девицы.

Но спартанцы от безденежья не погибали, — тут на деле оказалось преимущество сурового спартанского воспитания — а в Афинах не начиналась гражданская война. На Самос прибыла делегация от Афин. Сперва моряки и солдаты и слушать ее не хотели, но потом перерешили и выразили желание слушать. От этого дело стало только хуже: их мало утешило вранье делегатов, что в Афинах правят уже не четыреста, а старые пять тысяч. И они боялись, что олигархи предадут Афины Спарте. Они хотели, бросив Геллеспонт, куда перебросился пожар войны, тотчас же идти на Пирей и только слово Алкивиада удержало их от этого шага. А сам Алкивиад решил ехать в Аспенд обманывать дурака-сатрапа. Но чтобы слово его было поувесистее, он бросился в Геллеспонт, где шли нерешительные бои: хорошенькая победа и Тиссаферн будет сговорчивее.

Но бои там и без него становились понемножку решительнее. И вот раз, когда спартанцы под Абидосом сильно теснили афинские корабли и те начали уже подумывать о бегстве, вдруг раздался радостный крик: