Читать «Сделайте погромче» онлайн - страница 96

И получила быстрый ответ:

– Катрин. Она только что сказала, что на Нине жениться не надо.

Прозвучало как из уст детсадовского подготовишки: мне воспитательница сказала, что на утреннике я буду хорошим зайцем, а не плохим волком.

Инфантильность, которая, с точки зрения мамы, только оттеняла гениальность сына, все-таки должна иметь пределы. Слушаться маму – нормально. Подчиняться посторонним девушкам, пусть и приятным во всех отношениях, – это слишком.

– Ваня! – нахмурилась Нина Сергеевна. – Ты меня ставишь в неловкое положение! На кухне сидит Муля, которая приехала обсуждать вашу свадьбу.

Но сын уже избавился от припадка инфантильности и вполне логично спросил:

– Что важнее: несколько неприятных минут твоих объяснений с подругой или моя жизнь, запущенная по неверному пути?

Вопрос был справедлив и ответа не требовал. Однако Нина Сергеевна хотела ясности.

– Но на ком-то ты женишься? На Кате?

– Не исключено, хотя пока недостоверно.

– Иван! Я имею право знать о твоих планах.

– Ты узнаешь о них первой. Без твоего совета ничего предпринимать не стану.

Ваня давно усвоил: чтобы мама не досаждала опекой, наставлениями, тревогами и нравоучениями, надо подтвердить, что она первая скрипка и дирижер его судьбы. Мама успокоится и оставит его в покое.

Так и получилось.

– Спасибо мой мальчик! – облегченно вздохнула Нина Сергеевна. – Конечно, рассуждая справедливо, ты можешь составить счастье любой женщины. Но далеко не каждая сделает счастливым тебя.

Нина Сергеевна вернулась на кухню, где сидела погрустневшая и встревоженная Эмма Леонидовна.

«Уже знает?» – подумали обе, посмотрев друг на друга. И несколько минут сидели в молчании, не зная, как начать тяжелый разговор.

– Муленька, я должна тебе признаться.

– Я тебе тоже.

Им так хотелось поскорее выплеснуть тайное, что сказали одновременно.

– Ниночка беременна от проходимца-альпиниста, не хочет делать аборт, будет рожать.

– У Вани появилась новая девушка, которая давно у нас ночует.

Снова повисло молчание. Каждая переваривала сообщение подруги. Обе испытали шок и возмущение. Через несколько секунд посыпались упреки.

– Ты хотела, чтобы Ваня женился на твоей дочери, которая носит чужого ребенка?

– Ты обсуждала со мной, как поженить детей, а Ваня в это время с другой роман крутил?

– Как ты могла утаить от меня?

– Почему ты скрыла правду?

– Я не ожидала от тебя подобного!

– Это почти подлость!

Восемь из десяти пар подруг на их месте не остановились бы, продолжили обвинять и упрекать, рассорились бы вдрызг и навсегда. Но не Эмма и Нина. Они настолько прочно и давно любили друг друга, вросли одна в одну, что любой разлад воспринимался как конфликт с самой собой. Не может ведь твоя правая рука поссориться с твоей же левой? Кроме того, у них с детства имелся безотказный способ выхода из драмы – слезы.

Плакали вместе, одновременно. Сначала – от обиды и жалости к себе, потом – из-за сочувствия к подруге. Сначала – порознь, потом – обнявшись. Длительность рыданий и продолжительность первого этапа зависели от тяжести конфликта и возраста. Сломанная кукла в детстве – полчаса слезоизвержений. Переманенный кавалер в юности – пятнадцать минут всхлипов.