Читать «Замурованная царица» онлайн - страница 46

Меритум вспыхнул, он почувствовал оскорбление.

— Когда? — вызывающе посмотрел он на брата. — А тогда, когда ты все наши житницы наполнишь дуррой и полбой.

Это был оскорбительный намек на то, что Рамзес не взял с собой Пентаура в поход против неприятеля, а приказал ему наблюдать за поступлением податей в казну фараона.

— Этого тебе пришлось бы долго ждать, — сердито сказал Пентаур, — до того времени твой локон юности успеет поседеть.

Это значило, что — «ты еще молокосос — нечего тебе заглядываться на троянку».

Женское чутье подсказало Лаодике, из-за чего горячатся братья, и она подарила Меритума ласковым взглядом, от которого юноша вспыхнул еще больше, но вспыхнул уже краской счастья. Лаодике стало жаль его, между тем как грубость Пентаура возмущала ее кроткое сердце.

И Нитокрис со своей стороны оказалась союзницей младшего брата, Меритума: юная египтянка тоже уловила женским чутьем причину ссоры между братьями и приняла сторону младшего, потому что и она ревновала Лаодику к грубому гиппопотаму, как она в душе называла иногда Пентаура.

Зато мать-царица осталась верна своему любимцу.

— Вы бы, дети, пошли играть хоть «в крокодила», — сказала она юной ватаге, — и ты, Меритум, иди с ними.

— Я уже вырос из этой игры! — гордо отвечал великий жрец солнца. — Я жрец бога Горуса!

— Но ведь ты еще не вырос из локона юности, мальчик, — заметила Тиа.

— Ах, мама! Все же он большой, — заступилась за брата своенравная Нитокрис, — ему уж пора охотиться на львов, а не играть «в крокодила».

— Нет, мама, мы будем играть не «в крокодила», а в войну, — залепетала самая младшая дочка Рамзеса, Гатор, — мы будем играть в египтян и в презренных либу. Знаешь, мама, меня богиня Изида уже сделала мальчиком-египтянином.

Эта удивительная новость всех рассмешила, и даже Лаодика не могла удержаться от смеха: так наивно все это было сказано.

В это время одна из рабынь доложила царице, что ее желает видеть господин женского дома, Бокакамон, — и Тиа воротилась во дворец.

XIV. «Я ВОССТАНОВЛЮ ТРОЯНСКОЕ ЦАРСТВО»

— Верь мне, прекрасная дочь Приама, что я возвращу тебе потерянную Трою, я сам с тобою буду на твоей родине, восстановлю троянское царство и отомщу всем врагам твоего отца, — говорил Пентаур, продолжая, по-видимому, прерванный с приходом в сад разговор.

Сын Рамзеса, увлеченный красотой Лаодики, задумал обширный план — план покорения Финикии, Фригии, Киликии, Пафлагонии и всех стран, лежавших на восточном берегу Великих зеленых вод (Средиземное море) вплоть до Трои и Дарданоса — царства Анхиза и сына его Энея.

В этом молодом льве Африки давно пробудились инстинкты его великого прадеда, Рамзеса II-Сезостриса, и, поддерживаемый любовью честолюбивой матери, а с другой стороны, возбуждаемый явной нелюбовью к нему отца, — он обдумывал в душе рискованное дело, сущность которого он не мог, конечно, доверить юной Лаодике, а потому говорил ей общими местами.

— Ты видела в Рамессеуме, в доме моего прадеда Рамзеса II, изображение четырнадцати царей, которых победил он? — спросил Пентаур, когда они удалились в глубь сада.