Читать «Среди пальметт. Приключение в болотах Луизианы» онлайн - страница 2

Находить его след было нетрудно. Зеленые веерообразные листья росли из толстого слоя грязи, в которой острые копыта оленя оставляли отчетливые отпечатки. К тому же моя собака, с острым чутьем, могла взять след и без этого. Но поскольку помощь собаки мне не была нужна, я держал ее рядом с собой.

Сто ярдов через подлесок, потом двести и триста ярдов, а добычи не видно – ни на ногах, ни лежащей! Однако тут и там на листьях пальметт по-прежнему видны пятна крови. Олень должен уже потерять всю кровь.

Я уже начинал думать, что все это происшествие – lusus nature (Игра природы, латин. – Прим. перев.) или сон. Но в грязи по-прежнему видны следы, а собака возбужденно лает и тянет меня вперед. Я мог бы спустить ее, но в этом по-прежнему не было необходимости: еще шаг-другой, и я остановлюсь над тушей погибшего самца. Потому что это был самец, причем десятилетнего возраста, насколько я мог судить по отросткам рогов в тот момент, когда целился и стрелял. Именно по этой причине мне особенно хотелось заполучить его и отнести в дом, в котором я гостил. Это был дом моего дяди, шотландца по национальности, давно поселившегося в Луизиане и женившегося на богатой креолке. Таким образом дядя стал владельцем обширной сахарной плантации. Были здесь и мои двоюродные братья и сестры, и одна из сестер такая очаровательная, что, возможно, именно этим и объясняется моя охотничья страсть. Я был еще совсем мальчишкой, родился в Англии, за океаном появился совсем недавно, и мои кузены считали, что в охотничьих делах я еще совсем зеленый. Именно для того, чтобы убедить их в обратном, я в тот день пошел на охоту один; и если принесу рога десятилетнего оленя, это докажет мое охотничье мастерство – и, может, завоюет улыбку Эжени, как звали мою любимицу в этой семье.

Вдохновляемый такими мыслями, я шел вперед, и с каждым шагом мое удивление от того, что олень не падает, все усиливалось. То, что он держится, говорили следы, еще более четкие и ясные, потому что почва становилась все мягче. Я заключил, что впереди должна быть вода, к которой направляется животное, руководствуясь инстинктом.

Так и оказалось, в чем я убедился, заглянув в просвет в листве, через который проходили солнечные лучи. Просвет означает, что впереди лес прерывается; должно быть, пруд или бийу. К несчастью, как я опасался и предвидел, оказалось, что это именно бийу – заболоченный ручей с медленным течением; след располагался перпендикулярно к ручью. Вода под лучами заходящего солнца блестела, как золото. Бросив один взгляд на нее, я убедился, что здесь слишком глубоко, чтобы переходить вброд. Так что если оленю удалось переправиться на ту сторону, я могу отказаться от преследования и уходить домой.

В унынии, хотя и осторожно я приблизился к блестящей полоске; собака, приученная к молчаливому охотничьему поиску, оставалась рядом со мной. Мне пришло в голову, что, лишившись четвероногой добычи, я могу подстрелить какую-нибудь редкую птицу, может быть, орла. Белоголовый орел питается рыбой, и его часто можно увидеть на сухой ветке над прудом или бийу, готовым нырнуть за показавшейся в воде добычей. Хотя и нередкая в Луизиане, эта царственная птица считается достойным охотничьим трофеем, равным сумке, набитой пернатой дичью; и если мне удастся сбить орла, я не буду испытывать разочарования от неудачи при охоте на оленя. Я продвигался вперед, но здесь мне не нужно было пригибаться: пальметты росли реже и стали выше, вершины их касались моего плеча; поэтому я мог идти, слегка наклонившись, оставаясь скрытым ими. Наконец я оказался на краю бийу и остановился, чтобы осмотреться. Полоска воды неширокая, не больше пятидесяти ярдов, но уходит направо и налево, насколько хватает глаз. И, очевидно, настолько глубокая, что всякие мысли о переправе вброд надо оставить. Конечно, я могу и переплыть, но в бийу встречаются аллигаторы, чудовищные по размеру; к тому же я знал, что тут водится и щука-саргон, настоящая акула по прожорливости и любви к человеческому мясу. Так что переправа вплавь невозможна.