Читать «В футбольном зазеркалье» онлайн - страница 78
Николай Павлович Кузьмин
– Перестань, пожалуйста, чухаться! – пристыдила она, заметив, что Скачков то и дело тянется и мнет колено.
Пока они препирались, Валерия одна сидела в машине и прозрачными неподвижными зрачками настойчиво впитывала мелкие подробноети рабочих буден команды: убегающую цепочку футболистов, тренера, остановившегося у ворот на поле и хозяйски покачавшего штангу, освещенные закатным светом крыши домиков, каждый обитатель которых являлся городской знаменитостью. Договорились, что все вместе они станут ждать Скачкова в машине.
После горячего обильного душа, крепко растеревшись жестким полотенцем, Скачков с удовольствием переодевался у себя в комнате и насвистывал. Отдыхающее тело блаженствовало в тщательно отглаженном белье. Это у него было заведено издавна, – после маяты на поле, после пота и грязи понежиться, побаловать себя душистым, заранее приготовленным бельем. Праздник тела!
Легкие брюки, светлый пуловер поверх рубашки, мягкая удобная обувь, – Скачков сбежал с крылечка как именинник.
Праздничное настроение передалось и Клавдии. Вместе они поместились на заднем сиденье, она прижалась к его руке и затихла.
Управляя машиной, Звонарев иногда посматривал на них в зеркальце.
Вечерний ветерок приятно холодил лицо и шею.
Вполоборота, не переставая следить за дорогой, Звонарев сказал:
– В городе треп идет, будто не состоится ваша Вена? В управлении у нас болтают.
– Нет. Двадцатого вылетаем.
Сомневаться теперь не приходилось – Брагин потому и захотел с ним говорить. Убогое положение «Локомотива» в таблице розыгрыша журналист связывал именно с частой сменой тренеров. Нынешней весной в Батуми, где «Локомотив» проводил тренировочный сбор, он смотрел несколько контрольных матчей, и однажды, после игры с московскими динамовцами в Леселидзе, они вместе возвращались в электричке и разговорились. Сам журналист никаким спортом не занимался, но любил футбол и был ему предан. Почему именно футбол?
Брагин рассуждал так. Мир сейчас изменяется буквально на глазах: человек изобрел автомобиль, затем самолет и вот уже вырвался в космос. Машины, машины… Напридумано много, чрезвычайно много, – оглушительное торжество техники! Но вот что удивительно: в наш век фантастических достижений человеческого ума миром вдруг овладело увлечение, которое, на первый взгляд, трудно объяснить. В самом деле, что такое футбол, современная игра, которой поклоняются с одинаковой страстью и токари и президенты? Ведь он прост, этот футбол, примитивно прост: перед двумя десятками бравых парней стоит одна-единственная задача – за полтора часа игры хотя бы раз провести мяч в пространство, обозначенное штангами, в так называемые ворота. Но сколько в этом страсти, сколько напряженнейшей борьбы! Сколько эмо-ций вызывает в зрителях вихревая игра на зеленом прямоугольнике поля! Разве не приходилось видеть, как на переполненной трибуне беснуется убеленный сединами академик, вскакивает на ноги, разражается проклятиями и по-мальчишечьи свистит в пальцы? И так везде, на любом стадионе, на всех континентах. Сила футбола в том, что язык его прост, доступен каждому и не нуждается в переводчиках. Владея эмоциями зрителей, футбол через сердца людей царит над миром. Это поистине король спорта… От себя Брагин еще добавил, что причину глобальной увлеченности футболом он видит в усталости современного человека от техники. Люди сейчас спешат и набиваются на стадионы, чтобы с детской непосредственностью пережить восхитительные полтора часа, целиком отдаваясь чувствам и страстям, которых им так не хватает в наш слишком перенасыщенный век. Кроме того, не нужно забывать, что людям постоянно хочется быть сопричастными великим качествам человеческой натуры – мужеству, настойчивости, героизму, и все это с избытком им дает футбол. Спорт тем и велик, что в нем действуют законы мужества. В настоящем спорте, как и в мужестве, нет и не может быть никаких нюансов, в нем одни крайности: «или-или», и это создает суровый, увлекательный мир, где важны не слова, а дела, где нельзя прожить вполсилы, а надо выкладываться каждый раз до последней капли, до предела, – выкладываться, чтобы тут же начинать все сызнова…