Читать «В футбольном зазеркалье» онлайн - страница 64

Посылая низом короткие несильные мячи, Скачков пережидал, покуда Маркин поднимется на ноги, и едва удерживался, чтобы не спросить, добрались ли до него позавчера вечером подвыпившие Комов с Суховым, а если добрались, то… «Да нет, там им дадут от ворот поворот!» Все домашние Алексея, насколько знал Скачков, никаких интриг в спорте не одобряли. В прошлом году они первыми откликнулись на статью Брагина в газете, а осенью, узнав об отчислении Скачкова, написали даже в обком.

Частое, заливистое тявканье Тузика заставило Скачкова оглянуться. Он увидел: Матвей Матвеич стоял на краю поля во весь рост и под-зывал его рукой. Скачков в последний раз подправил мяч под ногу и ударил в верхний угол. Маркин с полным вздохом проводил мяч взглядом и, утомленно стаскивая перчатки, пошел из ворот. Принудиловка сегодня, а не тренировка!

– Зайди к Степанычу, – передал Скачкову массажист. Тузик, скаля зубы, вилял хвостом и ждал сигнала, чтобы бежать следом.

– Не до тебя сегодня, – отмахнулся от него Скачков.

Цокая шипами, он прошел по коридору и постучал в последнюю дверь. Иван Степанович лежал, укрывшись одеялом, – в очках, с тетрадкой в руках. Он взглянул поверх очков на вошедшего и молча показал сесть у себя в ногах.

В угловой просторной комнате с двумя распахнутыми настежь окнами было еще свежо, как утром. С тренировочного поля доносился голос Арефьича:

– Не так, не так! Зачем ты принял мяч внутренней стороной? Сам себя ограбил. Обработал бы внешней и сразу бы ушел: полтора метра форы. А так, пока разворачивал ногу, все потерял… Давай повторим!

– Ну… как тренировка? – спросил Иван Степанович.

– Плохо, по-моему, – сказал Скачков. Раздетый, в одних трусах и бутсах, он чувствовал себя неловко.

– Угу… А Соломин как? Видел его?

– Жидковат малость. Но через год, через два потянет.

– Через год! – хмыкнул Иван Степанович и постучал карандашом по зубам. – Легко сказать – через год!

По углам его рта легли две отвесные складки.

– А… Комов? – решился спросить Скачков, поглядывая исподлобья. Он хотел ясности: неужели тренер сказал, как отрубил?

Иван Степанович засопел и содрал с лица очки. Под одеялом задрыгала коленка: плохо дело!

– Нету Комова, нету! Понял? И забудь о нем! Потом, покусывая дужку очков, признался: