Читать «Сегодняшние сказки (Земля обетованная вокруг нас)» онлайн - страница 7

Палки эти – бывшие ветки, и они, наверно, рады вернуться на дерево. Они стараются там задержаться, чтобы начать новую жизнь. Поломанные и высохшие, они все еще верят в новую жизнь. И деревья верят в новую жизнь, хотя палок, брошенных в них, больше, чем собственных веток…

Наши березы в Дании

Отчего плачут березы в Дании, отчего опустили ветви до земли? Может, вспоминают наши места, которые мы считаем их родиной? Говорят, где хорошо, там и родина, но на их родине всегда было плохо.

У них на родине нет плакучих берез. Хотя для слез там всегда было много поводов.

Не та мать, которая родила, а та, что вырастила. Относится ли это к родине, которая растила человека в тюрьмах и лагерях? Плохую мать лишают родительских прав, а можно ли лишить родительских прав родину?

Для моего соотечественника наша родина больше не существует. Огромная несуществующая страна. Где-то там, в той стране, несуществующий дом, в котором он родился, несуществующая школа, несуществующая река. Несуществующее детство, которое невозможно забыть, потому что как его ни забывай, оно не забывается.

А родина его вспомнила, разрешила вернуться. У нее открылись новые возможности, – вернее, старые возможности, те самые, что он когда-то пытался осуществить. Это похоже на старую семейную историю: жена выгнала мужа, а потом, когда состарилась, разрешила ему вернуться. Но он за это время полюбил молодую женщину, и ему не хочется от нее уходить, но и старую жену обидеть не хочется. И он придумывает разные уважительные причины, чтобы не возвращаться, чтоб остаться с женщиной, с которой ему хорошо.

Что ж, и родина может воспылать запоздалой любовью. И не ответить на эту любовь еще трудней, чем не ответить на любовь когда-то молодой и любимой женщины…

Нет, эти березы не плакучие. И не потому, что имеют другое название, а потому, что они не плачут. Они просто прикрывают ветвями стволы, чтоб никто не увидел, что они березы…

Мой соотечественник уже не Мой соотечественник. Он стоит на зеленой земле Дании, а за ним тянутся бескрайние

В тени светлого будущего

Сначала он был русский. Родился в России, научился по-русски говорить. Но еще до начала, задолго до рождения, он был еврей. И это мешало ему быть русским.

Почему-то самым главным считалось то, что было до рождения. Даже если жизнь была длинной, оно могло перевесить всю жизнь.

Он стал поляком. Уехал в Польшу с родителями. Выучил польский язык, пошел в польскую школу, завел себе польских друзей. Но когда-то, еще до Польши и до России, он был еврей. И это мешало ему быть поляком.

Тогда он стал датчанином. Надо же кем-то быть. И тут приятная неожиданность: быть датчанином оказалось легко и совсем не мешало то, что он раньше был поляком, русским, а еще раньше евреем. Его даже об этом не спрашивали, будто никого это не интересовало. Он мог стать стопроцентным датчанином и даже гордиться тем, что он датчанин. Кстати, история для такой гордости дает немало оснований. Он мог считать эту историю своей и гордиться тем, что было в этой истории. Сменить прошлое нетрудно, ведь в нем не жить, и почему бы не выбрать прошлое, которым можно гордиться?