Читать «Толстая тетрадь (журнальный вариант)» онлайн - страница 18

Сапожник говорит:

— Ведьма — ваша бабушка? Бедные мальчики! И вы пришли сюда от самого ее дома в этих ботинках!…

— Да. У нас есть только эти ботинки. А чтобы пережить зиму, нам нужна хорошая обувь. Нам надо ходить в лес за дровами, надо расчищать снег во дворе. Поэтому нам абсолютно необходимы…

— Две пары теплых непромокаемых сапог?

Сапожник смеется и дает нам две пары сапог:

— Примерьте-ка.

Мы надеваем сапоги, они нам точно впору.

Мы говорим:

— Мы берем их. За вторую пару мы заплатим вам весной, когда сможем продавать рыбу и яйца. Или, если хотите, мы наносим вам дров.

Сапожник отдает нам наши деньги:

— Вот, возьмите эти ваши деньги, они мне ни к чему. Купите себе лучше теплые носки. А сапоги я вам так дам, потому что они таки вам абсолютно необходимы.

Мы говорим:

— Мы не хотим брать подарки.

— Это почему же?

— Потому что мы не хотим говорить «спасибо».

— Так а кто вас заставляет? Берите свои сапоги и ступайте себе. Нет! Постойте! Возьмите вот еще тапочки, и эти вот сандалии на лето, да и эти башмаки тоже — они очень крепкие. Берите все, что нравится!

Мы спрашиваем:

— Но почему вы дарите нам все это?

— Потому что мне все это уже не нужно. Я скоро уезжаю.

Мы спрашиваем:

— Куда вы уезжаете?

— Кто знает? Увезут меня да и убьют…

Мы спрашиваем:

— Кто хочет вас убить и за что?

Он говорит:

— Не задавайте глупых вопросов, мальчики. Убирайтесь.

Мы берем ботинки, тапочки и сандалии. Сапоги уже на нас. Мы останавливаемся на пороге и говорим:

— Надеемся, они все-таки не увезут вас. Или если и увезут, то, может, не убьют. До свидания, сударь, и — спасибо. Спасибо вам большое.

Когда мы приходим домой, бабушка спрашивает:

— Где вы это украли, висельники?

— Мы не крали. Это подарок. Не все такие жадные, как вы, бабушка.

Кража

Теперь, когда у нас есть теплая одежда и обувь, мы снова можем выходить на улицу. Мы катаемся по льду на речке, ходим за дровами. Мы берем в лес топор и пилу. Собирать валежник и хворост больше нельзя — слишком много снега на земле. Мы залезаем на деревья, спиливаем мертвые ветви и на земле рубим их топором. За работой совсем не холодно — мы даже потеем. Поэтому мы снимаем перчатки и кладем их в карман, чтобы не снашивались слишком быстро.

Однажды, возвращаясь с двумя вязанками дров, мы делаем крюк, чтобы навестить Заячью Губу.

Снег перед крыльцом не расчищен, и следов на нем нет. Труба не дымится.

Мы стучим в дверь, никто не отвечает. Мы толкаем дверь и заходим. Вначале мы ничего не видим — в доме слишком темно, но вскоре наши глаза привыкают к темноте.

Единственная комната служит и кухней, и спальней. В самом темном углу стоит кровать. Мы подходим к кровати и зовем. Кто-то шевелится под одеялом и грудой тряпья, и появляется голова Заячьей Губы.

Мы спрашиваем:

— Твоя мама дома?

Она говорит:

— Да.

— Она умерла?

— Я не знаю.

Мы кладем дрова на пол и растапливаем печку, потому что в доме так же холодно, как и на улице. Потом мы идем в бабушкин дом и берем картошки и сушеных бобов из погреба. Мы доим козу и приносим все это в дом соседки. Мы греем молоко, растапливаем в кастрюле снег и ставим вариться бобы, а картошку запекаем в печке.