Читать «В Милуоки в стикбол не играют» онлайн - страница 50

Мерфи взял не свой служебный пистолет, а,приподняв штанину, продемонстрировал короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра. Широко улыбаясь, он вынул его из кобуры, закрепленной на лодыжке, взвел курок и приставил дуло к виску Гонсалеса. Ослабив кляп, Мерфи подождал, пока он вывалится изо рта Гонсалеса. Дилер судорожно глотнул воздух.

– Agua. – Он закашлялся. – Воды.

– У меня есть что сунуть тебе в рот. – Ухватив Гонсалеса за толстый хвост черных волос, Мерфи запрокинул ему голову и переместил дуло от виска заключенного ему в рот. И начал отсчет: – Пять… четыре… три… два… один.

– Ладно, ладно, – сдался Гонсалес, по лицу которого градом катился пот.

Мерфи немного вытащил дуло, только чтобы Гонсалесу было легче говорить.

– Давай, мексиканка.

– Деньги в двенадцатом шкафчике-раздевалке, в задней комнате у Натана.

– Туфту гонишь, pendejo?

– Я не в том положении, чтобы гнать туфту.

Мерфи снова улыбнулся:

– Думаю, ты прав.

И когда Гонсалес облегченно заулыбался, Мерфи снова сунул револьвер дилеру в рот и хладнокровно вышиб ему мозги. Затем вытер револьвер, развязал мертвецу руки и прижал пальцы правой руки Гонсалеса к рукоятке маленького орудия убийства.

Использование второго, незарегистрированного, револьвера для того, чтобы выдать непредумышленное или спланированное убийство за самоубийство, относилось к числу трюков, освященных временем. Ни в одном руководстве или учебнике вы не найдете описания приема со вторым пистолетом, но это одна из тех вещей, которые копы старой школы узнавали еще в стенах академии.

Мерфи уничтожил все свои отпечатки в доме, а веревку, кляп и газету забрал с собой. Вообще-то он не волновался, что его могут привлечь к суду, – при его-то связях в офисе окружного прокурора. Через денек-другой Мерфи сделает анонимный звонок из автомата. К этому времени никто не свяжет его со смертью Гонсалеса.

Мне стало плохо. Макклу, можно сказать, продиктовал мне эту часть книги. Тогда она показалась мне такой настоящей, что я практически не подправлял ее. Теперь я понял, что на это были свои причины, и почувствовал, как у меня закружилась голова.

– Вам нехорошо? – Библиотекарша потрясла меня за плечо. – Вы плохо выглядите.

Не ответив, я встал и, спотыкаясь, поднялся на половину лестничного марша. Когда я обернулся, то заметил, что библиотекарша рассматривает мою фотографию на задней стороне суперобложки. Я улыбнулся. Улыбка получилась неискренней.

Побродив по заснеженному Риверсборо, я наткнулся на кафе, куда несколько дней назад заходили мы с Кирой. Теперь казалось, что это было так давно. Я пил кофе и смеялся над собой, но рядом не было никого, кто мог бы услышать этот смех. Официант толкался где-то в глубине зала, и в этот час не было ни барабанов, ни плохой поэзии. Чтобы развлечься, я читал надписи, вырезанные на столе.

– Простите, – прервал мое чтение мелодичный голос, – я просто подумал, нельзя ли составить вам компанию? Не люблю пить дневной чай в одиночестве, а вы так похожи на одного моего друга.