Читать «Дьявол, которого знаешь» онлайн - страница 23

Руперт вспомнил, как однажды завел разговор о сестре, но Доротея тотчас его оборвала:

— Дорогой мой, ты живешь своей жизнью, и я не собираюсь тебя упрекать в этом. В конце концов, это давно не преследуется законом. Но есть и иные законы, и мне следует помнить о них, если я хочу устроить будущее твоей сестры.

— Боишься скандалов? — спросил он презрительно. Это давно его не волновало, он слишком хорошо знал, что такое лицемерие. Он вырос в доме, где религия была смыслом жизни, но теперь, избавившись оттого, что считал игом, он предпочитал не задумываться о подобных вещах.

— Учитывая наши обстоятельства, она должна быть белее снега, — сурово сказала мать. — К счастью, я хорошо воспитала ее, думаю, осложнений не предвидится, при условии, конечно, что ты не вмешаешься. Твой отец не переживет, если его дочь тоже попадет в немилость.

— Ну, до его светлости далеко…

— Твой отец священник скорее в духовном, нежели в светском смысле, — напомнила ему Доротея.

— То есть скорее преподобный Септимус Хардинг, нежели архидиакон Грантли?

Доротея нахмурилась. Чувства юмора у нее не было, и от сего остроумного сравнения она в восторг не пришла.

— Бедная мамочка, — сказал Руперт безо всякого сострадания. — Если бы это от тебя зависело, ты бы уже давно была женой архиепископа.

— Да, это дало бы простор моим талантам, — милостиво согласилась она.

— Тогда остается сожалеть, что от тебя это все-таки не зависит. Папа в политике не силен. Его беда в том, что он именно такой епископ, какими их представлял Христос — если, конечно, представлял, в чем я крайне сомневаюсь. Настоящий добропорядочный христианин, во всем повинующийся Божьим законам…

Услышав в голосе сына циничные нотки, Доротея прервала его:

— Твой отец ведет себя так, как предписывает его религия, что, как ты знаешь, для него крайне важно.

— Важнее, чем для меня, это уж точно. Бедный папочка такой ветхозаветный. Так что блудному сыну нет прощения — это все из Нового Завета. Но я и не представляю себя таковым. Эта роль не для меня. Может, здесь я и ошибся больше всего — не захотел быть лицемером.

— Твой отец тоже не хочет играть не свою роль. Он крайне не одобряет твоего образа жизни и ни за что не станет притворяться.

— О, мне отлично известно, что он не смирится с тем, что я гомосексуалист. И не будет у нас евангельского «пропадал и нашелся».

«С тобой все иначе, — думал Руперт, глядя на свою хорошенькую, как картинка, выросшую сестру. — Какая ты? Передалась ли тебе вера отца? Наверное, матери всех достойных женихов, глядя на тебя, думают о твоем ужасном брате. Бедная овечка. Боюсь, родство со мной не принесет тебе добра, впрочем, я не альтруист и никогда им не был. Моя стезя — гедонизм и все ему сопутствующее… У меня нет ни малейшего сомнения, что мамочка приложила все усилия, чтобы скрыть от тебя эту сторону жизни».

— О, — сказал он, пожимая плечами, словно она спрашивала о чем-то давно позабытом, — полагаю, папу огорчило то, что я отверг все, что было для него дорого. То, чего он хотел для меня, и то, к чему стремился я сам, были вещи противоположные. Жаль, что мы разошлись, но свою жизнь по чужой указке не прожить. Я пошел своей дорогой, и, к сожалению, она не совпала с дорогой моего отца.