Читать «Мироповорот» онлайн - страница 64

Мальчик был не без весьма хороших физических задатков. Но парадоксально, он одновременно отличался болезненностью, имея несколько врожденных физических пороков.

В этом возрасте разница в два года имеет огромное значение. Семилетний сосед по песочнице, здоровый и уверенный в себе «король двора», сын орденоносца грубо отодвинул младшего и взял паровозик.

– Витя, это мой паровозик, я его тебе не разрешал брать, – вежливо сказал мальчик.

– А я у тебя и не спрашивал, – ответил старший, надменно поднимаясь во весь свой, как казалось младшему, немалый рост.

Он смотрел на него сверху вниз и наслаждался собственным превосходством, держа в руках заветный паровозик. Младший по инерции ковырнул два раза лопатой в песке.

А потом не по-детски пружинисто поднялся, перенося вес на отставленную назад правую ногу. Одновременно он отводил лопатку назад, при этом поднимая ее. Еще не закончив подъем, все так же плавно, без паузы, круговым движением он, перебрасывая вес тела на левую ногу, что есть силы ударил лопаткой по темечку наглого юного хама. В удар была вложен весь вес и вся сила его хрупкого тельца.

Наблюдавшие сцену мужики, многие из которых были бывшими фронтовиками, говорили потом, что мальчик поразительно четко воспроизвел прием рукопашного боя. Которому его, разумеется, никто не мог тогда обучить.

Огромный шрам рассек голову противника. Кровь хлынула ручьем. Тот, кого звали Витей, покачнулся, уронил паровозик и дико заорал. Он стоял и орал, качаясь все сильнее и сильнее. Огромная темно-красная полоса на его голове становилась все шире.

Мальчик присел на корточки, поднял паровозик и продолжил свое путешествие по построенной ранее дороге. Однако рев старшего мешал ему в должной мере насладиться игрой. Какой-то взрослый голос, как показалось мальчику металлический, спокойно прошелестел в голове.

«Дай ему так же, точно по тому же месту. Он упадет и замолчит».

«А ведь стоит, – не по-детски сформулировал фразу мальчик, – но лень. Подожду немного, может сам завалится. А если нет, придется врезать еще».

Больше он ничего не помнил, сбитый с ног оглушительной затрещиной.

Эх, если бы я был собственным отцом, то гордился бы таким сыном, – часто думал Чугунов, вспоминая этот эпизод своего детства. Ведь он ни на кого не нападал. Он защищал, принадлежащее ему по праву. И не побоялся пойти в атаку на заведомо более сильного противника. Разве не эти качества должны лежать в основе достойной цивилизованной личности?

Но родители были запуганными сталинской системой баранами. Они боялись всего на свете и жестоко наказали пятилетнего ребенка, во многих детских недугах которого сами же были виноваты. Но своей вины перед ним они не чувствовали. Зато были исходно «виноваты» перед всем миром, а вернее той империей, в которой имели несчастье жить. И на своем же больном сыне они вымещали собственную трусость. Убожество собственной жизни.

Надо сказать, они много сделали для Чугунова, но он, чувствуя какую-то «механическую» признательность к ним, тем не менее, рано понял, что не любит их. И ушел из родительского дома при первой представившейся возможности.