Читать «Любовь и война» онлайн - страница 86

С другой стороны, рассказывал Орвилль, армия конфедератов собирается возводить небывалую линию укреплений в районе Манассасской развилки – то есть не далее как в двадцати пяти милях от Вашингтона. Почти вся территория находится под контролем патрулей южан, практически перекрывших доступ к Вашингтону по водам Потомака.

– Этой войне конца не видно! – довольно восклицал Люк. – А когда она кончится, мы станем богачами – независимо от того, кто победит!

Ах, как Китти ненавидела его! Она прежде никогда не думала, что можно так ненавидеть и желать смерти другому человеку. Через несколько недель после пленения она утратила силы обманывать себя и вынуждена была признать, что не грезит, что этот кошмар происходит наяву. Если бы только в руки попало ружье или нож, она прикончила бы их всех, одного за другим. Люк чувствовал ее настроение звериным чутьем и знал, что она упорно ждет своего часа. И позаботился о том, чтобы этот час не настал никогда. Она почти все время оставалась связанной – если только рядом не находился кто-то, способный присмотреть, чтобы пленница не попыталась добраться до оружия. Живым подтверждением были кровавые ссадины на запястьях от грубо завязанной веревки.

Скрипя зубами, Китти повторяла про себя, что в один прекрасный день у нее все же должен появиться шанс. И все, что она может сейчас сделать, – терпеливо ждать и быть наготове.

Казалось, этой зиме никогда не будет конца. Китти почти ни с кем из бандитов не разговаривала. Она готовила для них, жарила мясо, пекла лепешки и поддерживала огонь в очаге. А когда вся работа была сделана, когда ветер и снег ярились в бесконечной ночи, а бандиты пили виски и резались в кости у очага, она пряталась в свой угол, на подстилку из лапника и, повернувшись ко всем спиной, думала о Натане.

Где-то он сейчас? Приезжал ли домой в конце лета, как они уславливались, в надежде найти там ее, свою невесту? Старался ли разыскать ее, когда узнал, что они с доком пропали, отправившись на помощь раненым конфедератам на побережье? Жив ли он еще?

А что стало с отцом и матерью? Не погибли ли они? Да и самой ей имеет ли смысл продолжать жить? Может, лучше вывести из себя Люка, чтобы тот окончательно рассвирепел и положил конец этому аду?

Но нет, нет, ведь у нее есть надежда, что ей удастся пережить этот ужас. Может быть, Натан сейчас ищет ее. Она должна верить – просто должна!

Дрожа от холода, Китти подумала, что ей следует подняться и развести огонь. Если Люк вернется и обнаружит, что в хижине холодно, обязательно изобьет ее до полусмерти.

Тут Китти вспомнила, что у нее совсем не осталось дров. Натянув драные брюки конфедерата, она накинула куртку и выбралась наружу за хворостом. Среди трофеев Люка имелось немало более добротных вещей, но все они принадлежали янки, а Китти испытывала почти физическое отвращение к мундирам темно-синего цвета. Устрашающие истории, которыми так и сыпал Люк, и сознание того, что именно из-за войны она угодила в этот ад наяву, поселили в ней стойкую ненависть к Северу, развязавшему братоубийственную бойню. Эта ненависть автоматически переносилась на все, что напоминало ей янки. Взять хотя бы вот эти сапоги, которые когда-то носил янки, прирезанный Люком в болотах прошлым летом. Долгое время она обходилась без обуви. Тейту было безразлично, что Китти ходит босая. Однако с наступлением холодов у нее не осталось выбора, разве что отморозить ноги до костей. Естественно, башмаки, в которых она когда-то выехала из Голдсборо вместе с доком, давно развалились на части. Так что пришлось надеть ненавистные сапоги.