Читать «Пылкий романтик» онлайн - страница 166

– Все, что тебе удалось, Натаниэль, – это опозорить Пен.

– Опозорить? Я все время смотрел на нее. Как мне показалось, ее ничуть не смущало, что все эти твои тайные воздыхания по ней стали достоянием широкой публики. Если хочешь, сам ее обо всем расспроси. Леклер ее приведет, если мне удастся еще на какое-то время отвлечь стражников.

Джулиан не был уверен, хочет ли он поговорить с Пен. Он сам не знал, что ей скажет. Но Натаниэль, кажется, был прав: в то время, как он читал дневники Джулиана, Пен вроде бы не выглядела смущенной, разве что весьма удивленной.

– А почему ты хотел, чтобы суд перенесли на завтра? – спросил Джулиан.

– А ты не догадываешься? Эх ты, старина, с твоим-то воображением! Оно у тебя, судя по твоим стихам, богатое. Пошевели мозгами! Ладно, так и быть, подскажу: я хочу выждать время, чтобы рассказы о твоей многолетней страсти успели распространиться по городу. Сегодняшнего вечера, полагаю, будет достаточно, чтобы весь город, от пэра до нищего, успел проникнуться симпатией к тебе.

– Спасибо, приятель! – скривился тот. – Для меня, конечно же, будет огромным облегчением, когда я пойду на виселицу, знать, что весь город меня жалеет. Ну пожалеет еще дня два или три, а потом благополучно забудет обо всей этой истории.

– Не хорони самого себя прежде времени, Джулиан! Если мой план сработает, – а я редко ошибаюсь в своих расчетах, – помяни мое слово, завтра весь Лондон в один голос будет требовать твоего освобождения! Или ты считаешь, что твоих поэм плюс того, что весь Лондон сейчас судачит о проделках Глазбери, недостаточно, чтобы...

– О каких проделках Глазбери?

На мгновение Найтридж опешил, но затем хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ах да! Я совсем упустил из виду, что здесь ты, разумеется, не мог знать, о чем в это время судачил весь город. Моя вина, Джулиан. Я должен был тебя просветить.

– Просвети сейчас, если только еще не поздно.

– Короче, сейчас для всех уже не секрет, каким «невинным» развлечениям предавался покойный. Все знают, что он принуждал к этому и жену.

Джулиан задумался.

– Теперь я понял, – проговорил он, – почему ты в своей речи намекал на похождения графа, как на что-то, уже хорошо известное публике. Похоже, Натаниэль, ты задался целью оправдать меня во что бы то ни стало! Ты наверное, забыл, что я по собственной воле пытаюсь взять вину на себя. Я хочу спасти Пен. Именно об этом я тебя и просил.

– Послушай, Джулиан. Хочешь – верь, хочешь – нет, но идея поведать всему свету о похождениях графа целиком принадлежала Пен, а не мне. Признаться, я и сам не ожидал, что ее рассказы о проделках покойного вызовут в обществе такую антипатию к нему. Так что если уж ты вознамерился кого-то ругать за это, ругай ее, а не меня!

– Хорошо, пусть это ни для кого не секрет. Но тогда зачем тебе понадобилось лишний раз упоминать об этом в своей речи?

– Да пойми же, Джулиан, наконец, что это меняет все! Еще неделю назад в глазах всего света ты был преступником. Сейчас же ты герой и истинный джентльмен. Я лично рад, что Пен рассказала о тайнах Глазбери всему свету. Твоя графиня – чертовски смелая женщина. Иная бы на ее месте скорее отправила своего любовника на виселицу, чем выступила во всеуслышание с подобными откровениями!