Читать «Герцогиня и султан» онлайн - страница 149

Жанна растянула завязки мешка и вынула сложенное золотистое платье. На секунду лицо ее исказилось. Не успела Жаккетта и ахнуть, как Жанна резко выбросила за борт свое роскошное, великолепное, дорогущее платье, мечта любой капризной и избалованной обилием нарядов принцессы.

Сначала платье не тонуло. Ветер, раздув юбку, погнал его по волнам вслед за кораблем. Но парча и шелк намокли, отяжелели, и платье постепенно стало погружаться в воду. Галера быстро уходила от того места, где медленно шла ко дну разбитая мечта.

Жанна внимательно смотрела, как скрывается под водой ее любимый наряд. Жаккетта стояла рядом и молчала. Да и что можно сказать? За все блага мира и французскую корону в придачу она не променяла бы свои горести и беды на плач госпожи у моря около поместья Марина Фальера.

Солнце поднялось над горизонтом. Жанна убедилась, что платье затонуло, и невозмутимо пошла в каюту. Жаккетта за ней.

Рулевой краем глаза видел, что дамы что-то выкидывают, и удивлялся. Но это было не его дело.

После, утренней трапезы обнадеженный враньем Жаккетты генуэзец в весьма игривом настроении подошел к упорно вышивающей на корме Жанне.

Жанна встретила его скорбным взором.

– Доброе утро, мессир э-э…

– Джирламо Пиччинино, – подсказал генуэзец, сочтя забывчивость дамы вполне естественной. Еще бы, при таком – то обилии кавалеров!

– Ваше общество просто целебно для меня, – сообщила Жанна. – Страх уже не так терзает мою душу. После долгих размышлений здесь, на борту судна, принадлежащего ордену, который служит Господу, я решила, что уйду в монастырь.

Генуэзец, растаявший после первых слов Жанны, вздрогнул. В принципе он был не против желания дамы уйти в монастырь, но зачем, же так сразу? Уход можно немножко отодвинуть во времени и посвятить эти дни более веселым занятиям.

– Тихая обитель, – воодушевленно продолжала Жанна, – вот что влечет меня теперь. Чистая, безгрешная жизнь, посвященная Господу, добрые дела. Молитвы, молитвы, молитвы! Ночные бдения…

Ночные бдения вывели генуэзца из оцепенения, и он промямлил:

– Но как же двор?

– Что двор… – вздохнула Жанна. – Двор – это вертеп, обиталище суетных желаний и скопище грехов. Все тлен и суета!..

Она опять углубилась в вышивание, придав себе то выражение, что царило обычно на лице тетушки Агнессы.

Генуэзец топтался рядом, не в силах сложить более-менее вразумительную фразу, поскольку в его голове сплелись в затейливый узел две несочетающиеся вещи – пять любовников и мечта о монастыре.

Наконец он выдавил:

– Госпожа Жанна, по моему мнению, вам пока не следует менять титул «прекрасная» на титул «добродетельная». Вы слишком красивы, чтобы скрыть себя от мира, это будет громадная потеря!

– О, вы мне льстите! – сделала постное лицо Жанна. – Но что такое красота по сравнению с вечностью? Суета сует… Подержите, пожалуйста, ткань, я передвину пяльцы. Генуэзец послушно взял полотно и попытался подойти в интересующей его проблеме с другого бока.