Читать «Три действия по четырем картинам» онлайн - страница 2

Автор.

Действующие лица:

Николай

Аркадий

Петя

Сергей

Костя 

Соня

Шустов

Баба

Мужик

Ребятишки

Первое действие.

Гостям поставили стол во дворе, матушка заставила Колю читать стихотворение, мальчик послушно встал на табуретку. Внезапно из-за горизонта выплывает огромная туча, своими очертаниями напоминающая Польшу, после ее раздела в 1793 году. Туча заслоняет солнце, свет меркнет, лица матушки и гостей становятся бледно голубыми, мальчик испуганно пятится и выбегает на дорогу. Навстречу ему движется рой огоньков, сопровождаемый робким перезвоном бронзовых колокольчиков. Мальчик останавливается. Из темноты постепенно проявляется тибетская процессия, во главе с изможденным, скрюченным стариком. Старик опускается перед мальчиком на колени, в полной тишине слышно как гудит, запутавшийся в знаменах ветер. Мальчик протягивает руку и осторожно касается бритой головы старика, процессия троекратно вспыхивает и исчезает. Над деревней повисает Огромная Луна, похожая на только что сваренный яичный желток. Дворня отдыхает. Мальчик проходит и садится между Анисимом и Петром. Анисим, открыв рот, смотрит на Луну. В районе Моря Ясности на серебряном снопе сидит Мисина, в амальгамовой луже тает потерянный топор. Кузьминишна тихо всхлипывает, и что-то быстро бормочет одновременно мужским и женским голосами. Мальчик удивленно прислушивается.

АНИСИМ (шепотом мальчику). Бабушка надвое говорит…

Анисим вытягивает ногу и разворошив голой ступней золу, выталкивает большую черную картофелину. Мальчик, обжигая пальцы, разламывает ее и осторожно дует на белую, печеную мякоть. 

Тринадцать лет спустя. Санкт-Петербург. Подвальная квартира, в замызганное оконце видны ноги прохожих. Николай стоит на середине комнаты и сосредоточенно рассматривает чистый лист бумаги. На столе рядом с чернильницей сидит кукла. На неубранном диване валяется второпях скинутый сюртук, у изголовья дивана притулилась небольшая этажерка, до отказа забитая журналами и книгами. Литература преимущественно научная: вестники научных обществ, и разрозненные тома наподобие «Кустарников Тамбовской губернии», «История Карфагена» и т.п. На стене, над диваном висит гравюра изображающая военный совет северных калмыков.

НИКОЛАЙ (сам собой). Удивительное дело… Чистый лист. Абсолютно чистый… Как будто снег утром выпал… удивительное дело. А я вот сейчас возьму и напишу, напишу какую-нибудь глупость. Что-нибудь типа: «утром они проснулись в слезах», или нет, лучше, так… «ей захотелось оглянуться, чтобы увидеть…» Нет, пусть будет чистым. Какое я имею право вторгаться на его территорию? Он может отомстить мне. Возьмет да и покажет мне мою собственную пошлость. Господи, кто бы знал, как я боюсь показаться пошлым. Я почти никуда не хожу из-за этого. Но даже в лавке, даже в разговоре с извозчиком, я постоянно одергиваю себя, а не сказал ли я пошлость? Это ведь так просто. Допустим, лавочник меня спрашивает: «Вам, какой кусок?» Вопрос уже сам по себе пошлый. А я молчу. Ведь вариантов-то немного и все такие… (Грустно вздыхает.) По-моему, я идиот.