Читать «Не совсем леди» онлайн - страница 3

Кембридж младший отпрыск лорда Харгейта окончил блестяще, но со временем развитие интеллекта превратилось для него в культ. Дариус Карсингтон начал ставить холодный рассудок выше человеческих чувств, привязанностей и даже выше морали и нравственных принципов.

Помимо этого, жизнь Дариуса после окончания университета составляли два занятия. Первое – изучение поведения представителей животного мира, особенно в период спаривания и размножения, второе – подражание этому поведению, чему он посвящал все свое свободное время, хотя с занятием под номером «два» были связаны определенные трудности.

Во всем, что касается женского пола, остальных сыновей лорда Харгейта тоже нельзя было назвать святошами, за исключением Джеффри, который, казалось, был моногамен с момента рождения. Однако по количеству попавших под его чары и соблазненных им женщин никто из молодых Харгейтов Дариуса переплюнуть не мог. Тем не менее, поскольку Дариус взял себе за правило никогда не совращать невинных девушек, родители не могли обвинить его в том, что он законченный негодяй. Ему хватало ума ограничить свои любовные похождения задворками высшего света, благодаря чему каждый раз удавалось благополучно избегать громких скандалов. Моральные нормы внутри этих социальных групп всегда отличались известной раскрепощенностью, подчас граничащей с распущенностью, что редко вызывало у людей удивление и поэтому почти не попадало на страницы газет.

Тем не менее всех членов его семьи раздражало то, с каким холодным равнодушием Дариус предавался распутству. Представители животного мира, повадки которых он изучал, значили для него гораздо больше, чем женщины, с которыми он делил постель. Дариус мог с легкостью перечислить все отличия одной породы овец от другой, и при этом с трудом припоминал имя последней пассии, не говоря уже о том, чтобы помнить, какого цвета у нее глаза.

В конце концов, так и не дождавшись от своего двадцативосьмилетнего сына достойного поведения, лорд Харгейт решил, что настала пора вмешаться и вызвал Дариуса к себе в кабинет.

Сыновья Харгейта прекрасно усвоили, что означал для них вызов в отцовский кабинет, где родитель обыкновенно набрасывался на них с бранью.

Тем не менее в кабинет, который Алистэр в шутку прозвал «камерой инквизиции», Дариус вошел гордой походкой, широко расправив плечи, и с высоко поднятой головой. Являя собой живое воплощение самоуверенности, он встал у письменного стола и посмотрел на отца прямым, открытым взглядом. Любой мало-мальски умный человек усвоил бы эту тактику, проведя детство и юность бок о бок с четырьмя старшими братьями, отличавшимися сильным характером.

Кроме того, Дариус постарался показать, что его теперешний внешний вид – не продукт титанических усилий и не продуман с изощренной тщательностью, дабы произвести на отца благоприятное впечатление. Идеи этих хитрых уловок рождались у него на лету, как бы сами собой. В любой момент он контролировал себя, следил за каждым своим движением, ни на минуту не забывая о впечатлении, которое производит на окружающих.