Читать «Состоятельная женщина. Книга 2» онлайн - страница 73

– Где же наш папа? – спросила Эмма.

Они по-прежнему не отвечали. Уинстон бросил быстрый, предупреждающий взгляд на побледневшего Фрэнка и вновь потупился.

– Что случилось? Почему вы оба молчите? – жестко потребовала она ответа, и ужас сковал все ее тело. Она крепко схватила Уинстона за руку и, неотрывно глядя ему в глаза, снова спросила:

– Где он, Уинстон?

Уинстон нервно откашлялся.

– Он с нашей мамой. Эмма.

Эмма почувствовала небольшое облегчение.

– А, значит он пошел навестить ее могилу. Я собиралась тоже вскоре пойти туда и могла бы пойти с ним вместе. Думаю, что если я побегу прямо сейчас, то смогу перехватить его до того, как он…

– Нет, Эмма, ты не сможешь, – крикнул Уинстон, вскакивая на ноги. Он взял ее под руку и подвел к креслу.

– Присядь на минутку, Эмма.

Уинстон опустился в кресло напротив, взял ее руку и осторожно сжал ее.

– Ты не поняла меня, дорогая, – начал он так тихо, что Эмма с трудом разбирала его слова.

– Я не имел в виду, что папа пошел на мамину могилу. Я хотел сказать, что он там, с нею. Лежит рядом с ней на кладбище.

Уинстон внимательно следил за ней, готовый броситься на помощь, если потребуется. Желание разделить с нею ее боль заслонило сейчас все остальное. Но Эмма так и не понимала случившегося.

– Наш папа умер, – со своей обычной детской прямотой сказал Фрэнк. Голос его был полон грусти.

– Умер, – прошептала, все еще не веря, Эмма, – он не мог умереть. Это невозможно, я бы знала, что он умер, я бы сердцем почувствовала.

Но произнеся это, Эмма увидела лица братьев. Они были полны скорби. Она поняла все. Лицо ее сморщилось, слезы тихо потекли по щекам, мелкими каплями падая на грудь ее красного шелкового платья.

Слезы затуманили и глаза Уинстона, и он заплакал так же горько, как в день смерти отца. Теперь он оплакивал Эмму. Она была намного ближе к отцу, чем он или Фрэнк. Через какое-то мгновенье он взял себя в руки и решительно смахнул слезы. Он должен быть мужественным, поддержать ее, постараться облегчить ее страдания. Он крепко обнял Эмму. Рыдания сотрясали ее.

– Уинстон! Уинстон! Я никогда не увижу его больше! Я никогда не увижу его больше! – причитала она.

– Ну, ну, любимая, – тихо сказал Уинстон, прижимая ее к груди, гладя ее по голове, мягко и нежно утешая ее. Постепенно рыдания ее стали затихать и наконец стихли совсем.

Фрэнк готовил чай, стоя у раковины и глотая слезы. Да, он должен быть взрослым, мужественным парнем – так сказал ему Уинстон. Но ужасное состояние Эммы передалось ему, он уже не мог сдерживаться и тоже зарыдал.

Уинстон почувствовал угрызения совести из-за того, что они оставили мальчика наедине с его горем, и он позвал его к себе, раскрыв для объятия одну руку. Фрэнк бросился к нему через комнату и припал головой к плечу брата. Так они и стояли, обнявшись все трое. Уинстон почувствовал себя главой семьи, теперь он отвечал за них обоих. Потом они долго молча сидели, находя утешение в своей близости, пока не выплакали все слезы.

Легкие тени бродили по кухне, слабый меркнущий свет с трудом пробивался снаружи через стекла окон, дрова в очаге почти прогорели, и свет от их умирающего пламени постепенно слабел. Было тихо, только шипел чайник, кипевший на полке в очаге, чуть слышно тикали старые часы и шуршал за окнами дождь. В печальной тишине глухо прозвучал голос Уинстона: