Читать «Костры ночных Карпат» онлайн - страница 107

В ту весну до Богдана, спрятавшегося в зелёном ущелье Белой Тисы, докатилось эхо забастовки на лесохимзаводе в Великом Бычкове, прозванном за революционные традиции «Малым Харьковом» — самом нижнем гуцульском посёлке. Рассказывали, что коммунистам, возглавлявшим стачечный комитет, удалось выстоять против хозяев — добиться сокращения рабочей недели и повышения зарплаты. Но как только народ успокоился и работа пошла своим чередом, их по одному забрали жандармы.

В Богдане и Рахове забастовки вспыхнули одновременно. В лесной дирекции, конечно, понимали, что это не случайно: лесорубы солидаризуются с рабочими Великого Бычкова, конторы были спешно закрыты на замки, хозяева помалкивали, ответа не давали.

У моста через Тису, на раховской площади, где собрались рабочие, шли толки-пересуды. Колачука отозвал в сторону знакомый механик с местной лесопилки.

— Дело есть, — сказал, протягивая кисет с табаком. — Закуривай, закуривай, чтобы на нас хозяйские ищейки не обращали внимания. Шныряют среди людей!

Колачук затянулся и закашлялся. А механик продолжал:

— Дело, значит, такое. Хлопцы вы крепкие и надёжные, — так что положиться на вас можно. Надо собрать дружину, установить возле лесопилки рабочие посты — не пустить штрейкбрехеров. Прошёл слух — везут швабов из Усть-Чёрного…

Колачук откашлялся, сипло спросил:

— Когда они появятся?

— Наверное, сегодня же в ночь. Днём ведь побоятся пригонять машину…

— Сделаем.

Когда на тёмной площади остановился грузовик с немецкими колонистами, от церковной ограды отделилась высокая тёмная фигура в короткополой гуцульской шляпе-крисане. Это был Микола Колачук. Он подошёл к мастеру, командовавшему «разгрузкой» машины.

— Гостей привезли, пан? А мы ведь не звали.

— Тебе чего? — мастер сердито дёрнулся, вытащил свисток.

Колачук перехватил его толстую руку:

— Не надо, не надо тревожить жандармов, они попили сливовицы и улеглись спать — не будем им мешать хорошие сны видеть…

Мастер крикнул штрейкбрехерам:

— Эй, помогите тут убрать этого гада!

Тогда из-за церкви выскочила дружина…

Усть-чернянцы не остались в Рахове — поняли, что будет им несладко.

Это была отличная школа закалки характеров, приобщения к великой классовой борьбе. И в жизни трёх героев она пригодилась.

Из рассказа Юхновца-Максимова:

— Узнав о том, что Иосиф Лой тогда, в тридцать девятом, дезертировал из венгерской армии и бежал к нам с каким-то гуцулом — тоже дезертиром, я сразу подумал: а не один ли это из моих парней? Ведь так всё было схоже…

Да, они вскоре научились гнать штрейкбрехеров, бороться с жандармами и заставлять идти на уступки панов-предпринимателей. И всё-таки и у лесоруба, и у плотогона жизнь была нелёгкой. Вечерами хлопцы месили холодное осеннее болото у корчмы да на мосту через Богданку. И заводили разговоры о лесных тропинках, которые ведут за Говерлу, за синие горы. Колачук доверился своим побратимам: