Читать «Искренне Ваша» онлайн - страница 28

– Нет-нет, спасибо. Милостыни мы не просим. Нам мало нужно. Просто я всегда надеялся, что дедушка… вспомнит обо мне.

– Непременно, – заверил его Джек. – Из ненависти ко мне. Вот увидишь, он завещает тебе все состояние. Это почти триста тысяч фунтов.

– Триста тысяч? – ахнула Тео.

– Маме он не дал ни гроша, даже когда она умирала, а ей не давали покоя кредиторы. А все потому, что она наотрез отказалась расстаться с мужем, промотавшим собственное состояние.

– Жестокий человек, – произнесла Тео. – Не бери с него пример, Джек, не ожесточайся. Лучше попробуй простить, его. Прощение – самый ценный дар, какой только можно преподнести ближнему. На это способны лишь великодушные.

– Тео, этот мир недостоин тебя. – Джек покачал головой. Никого прощать он не собирался. – Но довольно о грустном. Деньги старика мне не нужны. Все они твои, Артур, не тревожься. А теперь расскажи мне про мистера Крэншоу. Ты сможешь дать мне рекомендательное письмо к нему?

– Разумеется! – Артур оживился, на его бледных щеках вновь показался румянец. – Сейчас же напишу.

– Вот и замечательно, – отозвался Джек. Как только письмо было готово, он откланялся. Визит удался, но душевно измучил Джека: ему было тяжело видеть супружеское счастье Артура и каждую минуту помнить, что он, Джек, не создан для такой любви.

Глава 5

На следующее утро в десять часов, когда юные леди обычно пишут письма или занимаются рукоделием, Лайза отправилась в парк упражняться в стрельбе из лука. Никто в доме не смел сказать ей ни слова против. В неподобающем поведении Лайзы винили ее отца, но опять-таки втихомолку.

Бартоломью Крэншоу обожал свое старшее дитя, не роптал на судьбу за дочь и всячески поощрял се увлечение стрельбой из лука. Этот спорт приучал к сдержанности и дисциплине и, кроме того, давал выход раздражению, которое Лайза с трудом обуздывала последние несколько месяцев. Постороннему Лайза могла бы показаться почти грубой в своей нетерпимости к слабостям родителей, но па самом деле она была всей душой предана отцу и матери и глубоко убеждена, что они не выживут без ее практичного, почти циничного мировоззрения. И чем больше она убеждалась в этом, тем чаще бывала на маленьком стрельбище в парке.

Радуясь теплому утру, Лайза взяла первую стрелу и натянула тетиву. Сестра стояла у нее за спиной и рассеянно вертела розовый зонтик. На припеке у Лайзы по шее уже заструился пот, но уходить в тень она не желала. Хорошо бы все лицо осыпало веснушками, да поскорее, со злорадством думала она. Сгодится любой способ насолить ненавистному лорду Баррингтону.

Гнусная, презренная жаба – вот кто он такой, думала Лайза, отчетливо представляя лицо лорда в самом центре соломенной мишени. Под рукавами-фонариками белого муслинового платья напряглись мышцы. До отказа натянув тетиву, Лайза отпустила ее. Просвистела стрела.