Читать «Мелодии осенней любви» онлайн - страница 19

— Настя, поздравляю! Замечательно! Передайте папе большое спасибо!

— Сами сейчас ему скажете, — откликнулась та. — Если я вас с Галиной Павловной к нему не приведу, он мне этого не простит.

Настя первой начала маневрировать в сторону артистической.

— Нет, наверное, неудобно. Папа ваш устал. Там люди… Знакомые. Что я стану мешать, — вновь предприняла попытку улизнуть Ирина.

— Он будет вам очень рад, — заверила Настя, подхватив ее и Галину Павловну под руки.

«Ну почему я не купила цветы!» — с сожалением подумала Ирина.

IV

Им пришлось протискиваться сквозь толпу. Жаждущие поздравить Давида стояли от коридора, ведущего к директорской ложе и далее — до двери в артистическую, перед которой вальяжно стоял дирижер Федоров, снисходительно принимая поздравления и величественно бросая каждому:

— Рад, что доставил вам удовольствие.

Настя обогнула его, не поздравив. Ира с Галиной Павловной проскользнули за ней; при этом Галина Павловна прошипела Ирине в ухо:

— И ведь не сомневается, что он герой дня.

Подлинный герой дня, а вернее, вечера стоял посреди артистической, уже без фрака, в одной рубашке. Талия была еще перетянута широким белым шелковым поясом, и Ирине пришло на ум сравнение с тореадором, только что победоносно завершившем бой. Лицо Давида то и дело озаряла победоносная улыбка. Увидав Настю и ее спутниц, он заметно обрадовался и с хулиганским видом прошептал:

— Все-таки я с ними справился. Поборол.

— Папочка, ты молодец! Гениально! — Настя, поднявшись на цыпочки, обняла его за шею и крепко поцеловала.

. — Ой, Галина Павловна! Как я рад! Совершенно не меняетесь! — Он церемонно чмокнул ее в щеку. — Я вон уже весь седой, а вы по-прежнему прекрасны.

— Додик, ты неисправимый льстец! — прокурлыкала разрумянившаяся от счастья Галина Павловна.

— Скажите, не очень вас разочаровал?

— Не прибедняйся. Чудесный концерт. Ты в превосходной форме.

— А вы? Не очень скучали? — обратился он к Ире.

— Мне очень понравилось! Великолепно…

Ире хотелось сказать что-то необычное, небанальное, чтобы он понял, какое произвел на нее впечатление, однако на ум ничего не шло, кроме дежурных и безличных поздравлений, и она смущенно умолкла.

— Девочки, чур, не сбегать. Дождемся, пока толпа рассеется, и едем праздновать, — распорядился Давид.

— Ой, да куда уж мне, старухе, праздновать. Пойду я, Настенька, — сказала Галина Павловна, когда они отошли в сторонку. — Муж дома ждет, волноваться будет, если я задержусь. Да и устала уже, если честно. А вы, молодые, конечно, гуляйте.

Не слушая возражений, она распрощалась и ушла.

Ирина расценила ее поведение как знак, что Марлинский пригласил их остаться из вежливости, а значит, самое тактичное и правильное с ее стороны — последовать примеру соседки.

— Настя, я все-таки пойду… Тяжелый день был, да и потом…

— Да что вы, Ирина! Я вас не отпускаю ни под каким видом! Даже и не надейтесь. На Галину Павловну отец не рассчитывал, а на вас, наоборот. Пути к отступлению у вас нет. Пойдемте сядем вон там, в уголочке, и понаблюдаем за публикой!

Люди все шли и шли. С одними Марлинский целовался и обнимался, другим пожимал руки, но для каждого у него находилось несколько слов.