Читать «Лавка чудес» онлайн - страница 210

В районе Сан-Педро, перед зданием Политехнической школы, процессия ненадолго остановилась, и из окна второго этажа кто-то произнес пламенную речь; оратор клеймил преступления тоталитарного фашистского режима, основанного на расовой ненависти, восхвалял демократию и социализм. Каждую фразу сопровождал взрыв аплодисментов. Старый Аршанжо с трудом взобрался на скамью и увидел оратора. Это был один из его любимцев, Фернандо де Сант-Ана, студент Политехнической школы, признанный студенческий вожак, обладавший звучным голосом и даром красноречия. Худой и смуглый вроде Тадеу. Много лет тому назад, когда началась первая мировая война, студент Тадеу Каньото из этого самого окна произнес речь, призывая Бразилию к участию в войне против германского милитаризма. Его, Педро Аршанжо, та война не очень-то трогала, хотя он не жалел слов, выступая за Францию и Англию. Зато в речах Тадеу его искренне восхищали светлый ум юноши, хороший слог, четкость доводов. На днях Аршанжо прочел в газете заметку, в которой расточались похвалы «таланту видного баиянского градостроителя» и сообщалось о его назначении секретарем по общественным работам префектуры федеральной территории. Гомесы переехали в Рио-де-Жанейро, желая принять участие в воспитании внуков, которые наконец стали появляться на свет. То ли помогло лечение Лу во Франции, то ли обет, данный ее матерью, доной Эмилией, спасителю Бонфимскому в Баии.

Теперь – другое дело: старик, будто ребенок, жадно ловит каждое слово оратора, юного метиса, пылко обличающего расизм, – эта напористая молодежь видит уже очертания своего будущего. Педро Аршанжо слезает со скамьи: в этой войне он ветеран, ведет ее много лет, на передовой линии этого фронта прошла вся его жизнь.

На площади Кастро Алвеса – снова остановка, толпа не успевает вливаться в улицы Баррокинья, Монтанья, хвост колонны остался на улице Сан-Бенто. Оттуда, почти с середины подъема, старик, чьи ноги уже гудели от усталости, разглядел майора: тот что-то говорил, взобравшись на пьедестал памятника Кастро Алвесу и воздев руку с поднятым пальцем. Педро Аршанжо слышал только аплодисменты, слова оратора до него не долетали. Да и не было в том нужды, он хорошо знал, какие слова и фразы тот произносит, знал красочные эпитеты, восклицания: «О народ! О народ Баии!» Ходатай за весь город, правосудие бедняков, надежда узников, заступник тех, кто в беде, учитель неграмотных, народный адвокат, – вот он, его мальчик Дамиан, стоит на ступеньке пьедестала. В этот час он уже, должно быть, на взводе, пропустил не один стаканчик кашасы, но мысль его ясна, речь зажигательна, никто и никогда не видел его пьяным. Каждый из ораторов представлял ту или иную организацию, фронт, профсоюз, класс, объединение, преследуемую нелегальную партию. Майор же выступал от имени всего народа, почти не выделялся из толпы, стоя на невысоком пьедестале.