Читать «Моя одиссея» онлайн - страница 120

Она ловко затормозила возле нашей калитки, высоко дыша молодой, обтянутой свитером грудью. Разрумянившееся на морозе лицо ее казалось прекрасным, из-под вязаной шапочки с помпоном небрежно выбились пряди волос.

– Не ожидали? – сказала она и расхохоталась.

– Как ты здесь очутилась, Клава? – спросил я, краснея против воли. – Ты ведь живешь далеко.

– Очутилась, да и все. Забыл, как ты у нас по Ивановке блукаешь?.. Я думала, хлопцы, что вы уже уехали и я вас не застану.

Я очень обрадовался: здорово ж Клавочка на меня упала", если сама приехала в поселок. Теперь мне придется открыто с ней гулять. Узнает Венька Шлычнин, съязвит: "И ты бабник? Говорил тебе – начнешь за юбочками бегать". Ну и пусть. Мне Клава нравится, я, может, как вырасту, на ней женюсь, и до этого никому нет дела. Я поспешно стал надевать лыжи; жалко, что я ходил на них не очень ловко.

– Я не поеду, – внезапно мрачно заявил Алексей. – У меня крепление испорчено.

Крепление испорчено? Еще минуту назад Алексей ничего не говорил о креплении.

– Что у тебя случилось? – нежно, заботливо спросила Клава и сняла рукавички. – Давайте быстренько поправим.

Он упрямо и отрицательно качнул подбородком. Клава слегка подняла тонкие брови. Внезапно она вспыхнула так, что казалось, из глаз вот-вот брызнут слезы. Девушка встряхнула волосами, через силу улыбнулась мне:

– Пошли вдвоем, Витя? Догоняй?

И, ударив бамбуковыми палками в снег, покатила к окраине.

– Ты что забузил? – смущенно спросил я друга. – Айда!

– Катайтесь сами, – сказал он и взвалил лыжи на широкое плечо. В его чистых зеленых глазах я прочитал укор: а еще, мол, товарищ, писатель, говорил. что интересуешься одной литературой. Не можешь отшить Клавку Овсяникову?

Этого я не мог сделать. Мне представлялся такой редкий случай побыть с ней вдвоем. Сегодня же намекну Клаве, что хоть и решил держаться вдали от баб, посвятить жизнь искусству, но кое для кого готов сделать исключение. И, подавив в себе укоры совести, я наспех кивнул Алексею и побежал за Клавой. Я старался идти "финским шагом", не вихляться, но разъезжался на лыжах, судорожно взмахивал палками

Впереди открылась заснеженная гора, полого спускавшаяся к далекой железнодорожной линии. На опушке засугробленного орешника слышались звонкие трельки желтогрудой синицы-лазоревки. Увидев меня, Клава расхохоталась, нажала на палки, понеслась еще быстрее. Мне пришлось употребить все усилия, чтобы не отстать.

Легкая тропинка вползла в кустарник, впереди мелькала девичья фигура в голубом свитере и словно дразнила меня. Я вспотел, выбивался из последних сил. На изгибе тропинки Клава не успела завернуть, я наконец догнал ее и, желая поймать запястье руки, с ходу почти обнял за плечи. Одна моя лыжа наехала на ее лыжу, я ощущал на себе ее разгоряченное дыхание, вплотную видел румянец скуластых щек, полный, белый подбородок, небольшие, блестящие, несколько настороженные глаза.