Читать «Свет без тени» онлайн - страница 29
Дзюнъити Ватанабэ
– Собираюсь.
– Я против этой операции.
– Почему же?
– Поздно. Удаление опухоли, давшей метастазы, только ускорит смерть.
– А я и не собираюсь удалять опухоль. Просто разрежу и снова зашью, а больной пусть думает, что ему вырезали пораженные ткани.
– Но… – Кобаси умолк, утратив дар речи.
Честно говоря, мысль о подобном варианте мелькнула у него вчера вечером, но он тут же отмел ее. Он просто не допускал, что Наоэ осмелится на такое. Возможно, это решение проблемы, но слишком уж жестоко…
– А больному вы скажете, что удалили все, что требовалось?
– Скажу, что удалил то, что можно было удалить.
– Но он же знает про опухоль! Как-то раз он сам взял мою руку и положил себе на живот, как раз туда, где прощупывается уплотнение.
Наоэ молчал.
– Он поймет, что мы обманываем его!
– Поймет, не поймет… Что толку гадать заранее? Сделаем – узнаем.
– Нельзя же считать больного законченным дураком! Если он спросит, что у него на самом деле, что мы ответим ему?
– Можно сказать, что у него была обширная язва.
Наоэ неторопливо застегивал халат. Кобаси почувствовал, как в нем опять закипает гнев.
– Обман все равно не скрыть!
– У него рак. Так что обманывать приходится в любом случае.
– Но резать… Разве необходимо лгать до такой степени?
– Все зависит от точки зрения.
– Когда он узнает правду, ему будет очень горько.
– Возможно.
– Как быть, когда он пожалуется, что и после операции ему нисколько не лучше?
– Выслушать молча.
– А если он припрет нас к стене?
– Не припрет.
– Почему?
– Приближение смерти человек всегда чувствует сам. Нам нет нужды говорить ему об этом.
– А…
– Больной будет молчать, сознавая, что ему уже никто не поможет. И при этом – цепляться за последнюю надежду. Он не рассердится, если ему не скажут, что у него рак…
– Но почему, почему вы считаете, что он будет молча глотать эту ложь?!
– Потому что он сам не хочет поверить в страшную правду! Не хочет думать, что это – конец. Потому что боится услышать истину. Он будет знать, что врачи лгут, но охотно поверит им. Если мы будем молчать, он постарается убедить себя сам. В конце концов, это не так уж плохо – умирать, веруя во спасительную ложь.
Внезапно во ввалившихся глазах Наоэ проглянула щемящая, отчаянная тоска. Кобаси неожиданно подумал: а может, Наоэ и прав… Нет! Все-таки это низость. Надругательство над человеком.
– Я не могу пойти на это, – твердо сказал он.
– Кобаси-сан! – В тихом голосе Наоэ зазвенели металлические нотки. – Не будьте маменькиным сынком!
– Я не маменькин сынок. – Кобаси вспыхнул. – Просто я хочу служить людям по возможности честно. Не прибегая ко лжи.
– Вы медик или родственник больного?!
– Конечно, медик.
– Тогда и рассуждайте как медик!
Наоэ смерил Кобаси уничтожающим взглядом, повернулся и вышел из ординаторской.
Операция началась, как и было намечено, в два часа дня. Исикура Ёсидзо час назад проглотил таблетку рабонала и уже почти спал, когда его на каталке ввезли в операционную. К началу наркоза он едва ворочал языком:
– Доктор, вы уж, пожалуйста… постарайтесь… неохота мне умирать…
Кобаси молча нащупал пульс. Частота ударов и наполнение были в норме.