Читать «Сонник Инверсанта» онлайн - страница 128

— Это уже не ваше дело!

— Ну, ну! — Конрад Павлович зловеще улыбнулся. — Скажу честно, с вашей рукописью имел счастье ознакомиться. Не то, чтобы увлекся, но полистал. — Администратор неожиданно подался ко мне всем телом, недобро подмигнул правым глазом. — Опасно подкрадываетесь, мсье писатель! Ой, опасно! Решили, верно, что приблизились к величайшей из мировых тайн?

— Почему бы и нет?

— Да потому, милейший, что тайны здесь нет. Ровным счетом никакой. — Конрад Павлович вольно расправил жирные плечи, энергично закрутил в пальцах остро отточенный карандаш. Мне почему-то сразу представилось, что этим самым карандашом он мучает вечерами наиболее беззащитных из пациентов. Колет, небось, в грудь и колени, угрожает выткнуть глаза. Страшная это вещь — отточенный карандаш!..

— Секрет Полишинеля — слыхали о таком? — Администратор язвительно улыбнулся. — Вот и здесь то же самое. Все знают и все молчат. Потому что давно привыкли.

— Может быть, и привыкли, но не смирились. — Я, протестуя, замотал головой. — Человеческий глаз действительно имеет свойство быстро засоряться, но вы не очень-то на это рассчитываете!

— Отчего же?

— Да оттого, что человеку всегда можно предложить чистый платок, можно, наконец, попытаться промыть его глаза, и тогда истина воссияет перед ним во всей ее первозданной чистоте!

— Какие словеса, какой пафос! — Администратор мелко захихикал. Даже изобразил ладонями беззвучный аплодисмент. — Нет, батенька мой, не будет вам никакого промывания! И никакой истины не будет! Неужели вы полагаете, что мы не бдим? Неужели думаете, что мы пустим ситуацию на самотек? Разумеется, нет! Все давно под строжайшим контролем. Даже основные мировые партии, сами того не ведая, подчиняются нам. И медицина под нами, и военщина, и даже пищевая индустрия! Ну, а то, что опасно, мы строжайше и повсеместно запрещаем — и гипертермию, и проруби, и всевозможные диеты. А уж любителей лечебного голода мы просто извели, как класс! Попробуйте-ка заявить во всеуслышание о том, что вы увлекаетесь голоданием — и вас попросту забросают камнями. — Конрад Павлович широко улыбнулся. — Люди, дорогой мой Петр Васильевич, никогда не любили белых ворон.

— Но они не любят и вас.

— О, это все крайне абстрактно! Что они о нас знают, если разобраться? Да в сущности ничего! И потом — чтобы уметь не любить, нужно знать точный адрес: кого, за что и в каких, извиняюсь, чувственных пропорциях. Однако подобной информацией люди, увы, не располагают.

— Пока не располагают!

Глазки Питона тотчас сузились. Глядя на меня, он мечтательно пропел:

— Мечтаю еще разок проверить вас на таблицах Гулиньша.

— Всегда к вашим услугам! — строптиво выговорил я. И в ту же секунду разглядел за спиной администратора быстро разбухающую тень. Это было столь неожиданно, что рот мой сам собой приоткрылся.

— Что-нибудь не так? — охотничьим нюхом уловив неладное, Питон впился в мое лицо глазами. Медленно обернулся. — Что-нибудь узрели?

— Ничего, — выдавил я из себя. — Все нормально.

— И халат не жмет?