Читать «Тост за Палача» онлайн - страница 61

— Честно говоря, не по-своему. Многое из моих методик заимствовано у Бори Воздвиженова.

— Какого еще Бори?

— Был такой замечательный врач.

— Почему был? Он что, умер?

— Хмм… Можно сказать и так. Но он и в самом деле был замечательным человеком. Чуть ли не в одиночку пытался спасти мир — воевал с таймерными болезнями, выводил грибные споры, пытался замедлить ураганное старение. — Вадим улыбнулся своим мыслям. — Кто знает, может, часть его души переселилась теперь в меня.

Аллочка прижалась к нему крепче.

— Я слышала, такое бывает. Индусы называют это реинкарнацией.

Дымов кивнул.

— Помню. Кажется, Толстой тоже ощущал в себе умершего Паскаля. А Цветаева — умершую за семь лет до ее рождения Марину Башкирцеву.

— А ты? Кого ощущаешь в себе ты?

— Сейчас я ощущаю в себе маленькую смышленую девочку, которая почему-то решила подружиться со стариком.

— И вовсе не стариком! — Аллочка погладила его по лицу. — А если и стариком, то довольно бодрым для своих лет.

— Что ж, и на том спасибо.

— Лучше расскажи, где ты жил. Что это была за планета?

— Ты не поверишь, но это была все та же Земля. И даже город был, по-моему, такой же. Разве что назывался не Екатеринбургом, а Воскресенском.

— И континенты были такие же?

— И континенты. Африка, Америка, Европа. Что-то уже скрылось под водой, часть территорий обезлюдела после ядерных катастроф.

— Но вы ведь как-то жили?

— Мы не жили, мы боролись. Каждый год и каждый день. Кто-то верил в лучшие времена, а кто-то просто спускал тормоза и торопился отгулять оставшееся по полной программе.

Губы Аллочки скользнули по его лицу, приблизились к уху.

— Пообещай, что не вернешься обратно. Что останешься здесь навсегда.

— Обещаю, — Вадим закрыл глаза, сонно подумал, что, пожалуй, впервые за последние семь лет он засыпает абсолютно счастливым. Хотелось надеяться, что сны с этого момента у него изменятся, и вместо боевиков Пульхена, пылающих улиц Воскресенска, исхудавших детей придут иные картины — более красочные и менее страшные…

Погрузившись в темную вязкую дрему, Вадим не видел, да и не мог видеть, как, осторожно поднявшись, Аллочка приблизилась к вороху сваленной в кресло одежды, порывшись, нашла рубаху Дымова. Включив маленький ночничок, девушка склонила голову, пальцами ищуще провела по ткани. Наткнувшись на разрез в районе живота, приглушенно ахнула. Края дыры были окаймлены багровой корочкой, ручеек подсохшей крови сползал вниз, заканчиваясь замысловатым вензелем. Все было понятно без слов. Руки у девушки задрожали, рубаха упала на пол.

— Ну и пусть, — шепнула Аллочка. — Не все ли равно?

Трепетно обняв себя за плечи, она медленно обернулась. Вадим спал, откинув голову на подушку, но не храпел, как это нередко случается в такой позе. Лицо его было спокойно, и только бицепс правой руки едва заметно подрагивал. На мгновение девушке почудилось, что над Дымовым мутно пульсирует некая дымчатая тень — словно облачко, зависшее над грудью великана. И даже не облачко, а купол медузы аурелии, которую и в самой прозрачной воде пловцы скорее угадывают, нежели видят. Слыша, как гулко бьется ее сердце, Аллочка торопливо шагнула к кровати и взмахнула рукой. Прямо сквозь дымчатое облако — словно отпугивала привязчивую муху.