Читать «Один против всех» онлайн - страница 167

Глава 18

Самый сведущий человек в ресторане — это метрдотель. Ежедневно он видит десятки людей, он большой психолог и солидного посетителя от обладателя тощего кошелька отделяет так же легко, как торговка семечками шелуху от зерен. Настоящий метрдотель всегда серьезен и в меру говорлив.

Григорий Моисеевич был именно таким. С высоты своего роста, сравнимого разве что с буровой вышкой, он смотрел на людей снисходительно, будто на каждого у него хранилось толстенное досье, и всякий, кто встречался с ним глазами, не выдерживал взгляда его вороватых цыганских глаз. Казалось, его глаза, подобно высокотехнологичному сканеру, считывали с закоулков души любую грешную мыслишку.

Родись Григорий Моисеевич на несколько столетий пораньше, он мог бы запросто украсить собой даже великокняжеский двор. С огромной лопатовидной бородой и усами, свисающими на грудь, он словно сошел с полотна старинного художника.

Григория Моисеевича боялись. И было отчего. В изнаночной жизни ресторана он принимал немалое участие, и каждая проститутка, как благодетелю, отдавала ему небольшой процент от своего нехитрого бизнеса. Он умел уважить любого клиента: богатому предлагал красивых провинциалок, еще год назад штурмовавших подиумы всевозможных конкурсов красоты, человеку с более скромным достатком рекомендовал девиц постарше, а по желанию мог открыть цветной альбомчик, где девушки представали в самых завлекательных видах.

С братками Григорий Моисеевич тоже умел дружить и не однажды предупреждал их о рейдах омоновцев в бронежилетах и с автоматами в руках. Эти ребята любили завалиться в ресторан и, угрожающе потряхивая оружием, невзирая на чины и звания, уложить всех присутствующих на паркетный пол.

Капитану Васильчикову стало известно, что с недавних пор его услуги значительно расширились и, кроме барышень, особо доверенным клиентам он предлагал махонькие пакетики с героином, который в последнее время стал необычайно популярен среди «золотой молодежи».

Ресторан был открыт, и Григорий Моисеевич, словно лев, помещенный в узенькую клетку, неторопливо аршинными шагами мерил широкий холл. Он любил вечер за множество огней, за музыку, за веселые застольные разговоры и дожидался позднего часа с таким же нетерпением, как священник Пасхальной проповеди.

— Чего хотели, господа? — спросил Григорий Моисеевич, направляясь к Васильчикову.

Метрдотель двигался быстро и напоминал валун, сорвавшийся с кручи. Первое желание, какое испытал капитан, это теснее прижаться к стене, чтобы громадина не подмяла его своим весом.

— У меня есть к вам пара вопросов, Григорий Моисеевич. — Васильчиков вытащил удостоверение. — Уголовный розыск.

— Ах, вот как! — Прищурившись, метрдотель заглянул в документ. — Таким гостям мы всегда рады, — ответил он, поморщившись, будто слопал зараз полкило лимонов. — У нас ведь такое дело, помогать нужно друг другу. А то, понимаете ли, развелось тут нечисти всякой. Никакой метлой не выгребешь. Вот что я вам, господа, предлагаю: в холле мы с вами не будем разговаривать, давайте пойдем в мою каптерку.