Читать «МЕДВЕЖАТНИК ФАРТА НЕ УПУСТИТ» онлайн - страница 128

— У меня нет привычки «стучать» на кого-либо, — сухо произнес Родионов. — Так что по этому поводу вы можете не беспокоиться.

— Это хорошо, — стал понемногу успокаиваться Терещенко. — Так, значит, вы говорите, та красивая женщина, Родионова, была ваша жена?

— И была, и, надеюсь, есть моя жена, — заметил Савелий Николаевич.

— Она жива, — твердо произнес бывший узник чрезвычайки. — Плоха была, это да, но жива! Когда все кончилось и кучеренок открыл нам двери, наше арестантское сообщество, если, конечно, можно так сказать, мгновенно распалось. Все сделались каждый сам за себя и ринулись, толкая друг друга, в открытые двери подвала, на свободу! Никто ни на кого не смотрел; все глядели вперед, в крайнем случае под ноги, чтобы не упасть на ступени. Ведь они вели к свободе! И вы представляете, когда мы вышли из этого подвала, город был пустой. Совершенно пустой! Признаюсь честно, это было жутковато!

— А Лизавета? Ну, Родионова? Куда она пошла? — взволнованно спросил Савелий Николаевич.

— Я же говорю, мы распались и мало обращали внимания друг на друга. Мы упивались свободой.

— Погодите, погодите, — оборвал бывшего узника чрезвычайки Родионов. — Сосредоточьтесь. Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, куда пошла моя жена? С кем?

— Да, сейчас вспоминаю… С той женщиной и пошла, — ответил, как само собой разумеющееся, Терещенко.

— С какой той? — едва не вскричал в своем нетерпении Родионов.

— С той, что ответила за вашу жену при поверке, — начал пояснять узник. — Ваша жена не могла говорить после этого «пробного расстрела», и та женщина ответила за нее. Мол, Родионова здесь…

— И куда они пошли?

— Туда, — неопределенно махнул рукой Терещенко. — Послушайте, как вы думаете, может, мне не надо покуда починять эти телефонные аппараты? Переждать, когда установится какая-нибудь власть? Навсегда, а? Что скажете?

Последние слова бывший узник чрезвычайки произнес уже в спину Родионову. Савелий Николаевич ушел, разочарованный и одновременно счастливый.

Жива.

Главное, что Елизавета была живой!

До самого вечера он ходил кругами вокруг этого Набоковского дома, сам не зная зачем, доколе, верно, не примелькался чехословацкому патрулю.

И чего это хорошо одетый человек мечется с улицы Гоголевской на Грузинскую и обратно? Он что-то потерял или кого-то ждет?

Когда патруль направился явно в его сторону, Савелий, от греха, двинулся в противоположную сторону.

— Стой! — крикнули патрульные и клацкнули затворами винтовок.

Савелий припустил что есть мочи, перемахнул какой-то забор и, пометавшись возле большого красивого здания, залез по лестнице на его чердак под куполообразной стеклянной крышей. Увидев в неясном вечернем свете короба с опилками, он зарылся в один из них и прислушался. Было тихо. Кажется, он задремал, но потом вдруг очнулся от предчувствия, что на чердаке есть кто-то еще. Он прислушался, и через какое-то время его обостренный слух уловил мерное дыхание. Тихо, стараясь не производить даже шороха, Савелий встал со своей лежанки и пошел на чужое дыхание. Скоро он увидел спящего человека, наполовину зарывшегося в опилки. Он подошел ближе, присел, вглядываясь в лицо спящего.