Читать «Стеклянная рука» онлайн - страница 34

— Да уж… — Тоска загрустила. — Все скучно, все неинтересно.

— Я тебе сразу говорил, что не стоит туда лезть, — напомнил я. — А ты не послушалась…

Тоска надулась.

— А картина эта смертельная? — спросила она через минуту. — Правда или нет?

— Картина… Никаких смертельных картин не бывает. Если хочешь, можешь в этом убедиться.

И я достал из-под кровати альбом.

— Тот самый? — Тоска округлила глаза.

— Угу.

— Я думала… я думала, он больше. Это не альбом, это какая-то записная книжка просто…

Альбом на самом деле был невелик. Чуть больше ладони. И легкий, почти невесомый: казалось, если его подкинуть, он легко зависнет в воздухе.

— А почему ты его раньше не показывал? — спросила Тоска.

Я сделал задумчивое выражение лица.

— Незачем было. К тому же, сдается мне, что твой друг Паша собирался сам умыкнуть альбом.

— С чего ты взял?

— Нельзя доверять человеку с именем Паша — это мой личный опыт. К тому же он названивал кому-то по мобильнику, только не дозвонился. Непростой тип этот твой Паша. Ну, да хватит о нем. Хочешь заценить тот ужас, за которым мы весь день гонялись?

И я щелкнул по обложке.

— Откуда он у тебя? — Тоска покосилась на альбом.

— Оттуда, — ответил я. — Прихватил на память. Так хочешь посмотреть или нет?

Тоска насторожилась. Ее этот альбом, видимо, здорово пугал.

— Не бойся, — усмехнулся я. — Там нет никаких чудовищ, никаких страхов, я уже заглядывал.

Я расстегнул застежки обложки и пролистал несколько первых страниц.

— Что это? — Тоска оторопело смотрела в книжку. — Утята?

— Утята. — Я захлопнул альбом. — Именно утята. И гусята…

— Гусята-убийцы?

— Гусята-гусята. Двадцать восемь страниц классной итальянской бумаги и почти все изрисованы гусятами и утятами. Утята у пруда, утята на лугу, утята делят червячка. Утята и гусята. Есть еще поросята, но мало. Красота. Вполне можно детские книжки иллюстрировать. Вот тебе и альбом смерти.

Тоска скривилась. Достала свой диктофон.

— А ты вроде как сказал, что эта история настоящая. — Она смотрела на меня с недоверием. — Что она правдивая, вроде как…

— Любая истина проверяется опытом, — выдал я. — Мы попытались проверить, настоящая эта история или нет. И убедились в том, что история эта… настоящая. Настоящая, но не совсем такая, как мы ожидали. По-другому. Так что вот.

Тоска вздохнула. Подняла диктофон и нажала на кнопку «Del». История, рассказанная братом якобы пропавшего без вести художника Паровозова, стремительно размагничивалась.

Через минуту все было кончено.

Тоска выглядела разочарованно.

— Не расстраивайся, — утешил ее я. — В следующий раз история будет настоящей. И страшной.

— Надеюсь. Одного не пойму, для чего он все это затеял? Весь этот клуб дурацкий? Паровозов в смысле?

— Эх очень просто. Для рекламы. Во-первых, исчезнувший художник — всегда здорово. Культово, что ли. К тому же все мертвые художники ценятся в несколько раз дороже, чем художники живые, и это всем известно. Вечером живописец пуляет себе в рот из револьверта, а утром его шедевры начинают расти в цене. Вот Паровозов и решил загадочно исчезнуть, помереть типа. Загадочная смерть — она еще лучше обыкновенной. Он помер, и его картины действительно здорово подорожали. Раз в десять, наверное. Но картин было мало, и Паровозов втихаря начал их пририсовывать. А потом отправлял по почте, продавал по каким-то своим каналам. Денюжку копил. А от скуки этот клуб разрисовывал, ну, и по ночам завывал, чтобы местный народец пугался. Я там, кстати, в одной кладовке обнаружил картины. Их было штук сорок, все упакованы и готовы к продаже. Во-вторых, я думаю, что загадочное воскрешение — это даже лучше, чем трагическая кончина.