Читать «Риск, засада, пистолет» онлайн - страница 6

— У Осипова не так много работ, — продолжил тем временем разговор Валентин Николаевич. Очевидно, ему было приятно поделиться сведениями с благодарным слушателем, и он своим хорошо поставленным профессорским голосом рассказывал: — Вы знаете, Танечка, он умер довольно молодым. Чахотка. И все его работы — это женские образы, причем не конкретные, а обобщенные, не портрет соседки Анны Петровны, а музы, грации, нимфы.

— Конечно, портретного сходства при его манере работы добиться трудно. Думаю, что конкретная Анна Петровна была бы недовольна таким своим изображением.

— Пожалуй. А муза… Кто знает, как выглядит муза? Художник имеет право на свое представление, и я бы сказал, его фигурки очень женственны, не так ли?

— По крайней мере, эта прелестна! — Я снова с удовольствием стала разглядывать «Талию».

— Рад, что вам нравится. Что ж, Танечка, извините великодушно, боюсь, я вам надоел, да и мне пора, дела.

— Что вы! — Я протянула руку для очередного поцелуя. — Вы так интересно рассказываете.

— Счастлив, что сумел доставить вам удовольствие. Вы не обидетесь, если я вас покину?

— Нет, конечно. Надо же посмотреть и другие скульптуры. Да и я здесь с подругой, не знаю, куда она подевалась.

Так, расшаркиваясь и обмениваясь любезностями, мы наконец распрощались, и Валентин Николаевич неторопливо удалился. Тут же около меня материализовалась Вера.

— Что ты тут застряла? Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю.

Пара, к которой подвела меня Вера, производила странное впечатление. Мужчине было около тридцати, и больше всего он напоминал обмылок — невыразительные, стертые черты лица, редкие волосы, рассеянный, несфокусированный взгляд. Он стоял на месте, но тело его все время колебалось, словно он хотел рвануть в нескольких направлениях одновременно. Завершали картину замызганные джинсы и серый растянутый джемпер, из ворота которого торчала длинная тощая шея. На серой пряже джемпера очень четко выделялись какие-то беловатые пятна. Богема! Причем самая захудалая. А я-то переживала, что мои фирменные «варенки» и свитерок из уже не модной ангорки будут выглядеть не вполне комильфо на этом сборище.

Зато хрупкая спутница этого несуразного создания сразу заставила меня осознать свое убожество. Она была хороша какой-то завораживающей и одновременно ускользающей красотой. Наверное, был и макияж, и прическа, и костюм — конечно же, она была одета. Но я впервые в жизни не обратила внимание на то, во что одета женщина. Для нее это было несущественным, значение имели только нежность белой кожи, сияние фиалковых глаз, безупречная линия губ, чуть тронутых помадой… Уфф! Я словно вынырнула на поверхность, помада на губах — это уже не фея, не русалка, это нечто человеческое, земное.

— Петечка, Алина, познакомьтесь, это моя школьная подруга, Таня, — щебетала тем временем Вера. — Представляете, мы несколько лет не виделись, а сегодня совершенно случайно встретились!