Читать «Кровавый коктейль» онлайн - страница 28

Главное — держаться уверенно, со знанием дела. Меня приняли за свою, и если я поведу себя естественно, то последнее свидание с Николаем Андреевичем пройдет гладко, без эксцессов.

Надписи на дверях в коридоре сообщали мне, что за ними находятся не те помещения, которые я ищу.

Уверенно подхожу к лестнице, подымаюсь на второй этаж. А вот и то, что мне надо. Вхожу в покойницкую и с трудом сдерживаю рвотный рефлекс. Запах формалина в сочетании со специфическим запахом трупов, как сказали Ильф и Петров, очень не понравился бы беременным женщинам.

Кафельная белизна стен как бы усиливала запах смерти, витавший в помещении. Бетонный пол. Оцинкованные столы с вделанными в них раковинами для оттока крови — все, конечно, ярко впечатляло. И вокруг трупы, трупы. Справа на столе лежал, наверное, тот самый «жирный», о котором мне сказал при входе мой якобы коллега. И я, кажется, поняла, чем он так не нравился студентам. Это был труп довольно тучного мужчины, испытавший на себе не один десяток прикосновений скальпеля. И, выражаясь языком дилетанта, добавлю, что «срок хранения» его в открытом виде, похоже, давно истек, так как именно с этой стороны исходил сладковатый душок. Сморщившись и машинально заткнув нос платочком, прохожу в глубь помещения и в противоположном углу вижу вновь поступившего «клиента». Пока что он в том виде, в каком его нашли, одетый в серую шубу, черные брюки.

Подхожу поближе и едва не лишаюсь чувств.

— Боже мой!

От того, что я увидела, у меня просто мандибула (это совсем не то, что вы могли бы подумать, это извращенцы медики таким латинским словом нижнюю челюсть называют) по коленкам хрястнула. На оцинкованном столе передо мной лежал труп Калинина.

Я не буду утомлять вас, дорогой читатель, женскими охами и вздохами, а просто опишу все так, как это выглядело бы в официальном протоколе осмотра.

«Труп лежит на спине. Голова повернута влево, обе руки согнуты в локтевом суставе. Правая нога вытянута, левая полусогнута в коленном суставе и ротирована кнаружи. На трупе серая шуба, под которой коричневый вязаный джемпер. Под джемпером рубашка фланелевая в белую и зеленую клетку. Брюки черные, ремень из коричневого кожзаменителя. Черные полусапожки с надписью „Adidas“. Труп мужчины удовлетворительного питания, около сорока лет, рост сто девяносто — сто девяносто три сантиметра, масса сто — сто два килограмма. Труп на ощупь холодный. Брюки грязные, залитые кровью, разорваны по среднему шву. Пуговиц на гульфике нет.

Половые органы отсутствуют. На правой половине лица ссадины и кровоподтеки, нанесенные пострадавшему при жизни тупым предметом. Лицо забрызгано кровью. Рот открыт. Во рту пострадавшего отсеченный фаллос».

Так было бы написано в протоколе, и его бесстрастным языком мне оказалось легче рассказать вам, дорогой читатель, о том, что меня парализовало, приковав к месту.

В этот момент меня окликнули, и я едва не лишилась чувств.