Читать «Все о мужских грехах» онлайн - страница 107

— Спасибо, — тихо ответила девушка. — Помню.

— Так вот, со слов Валентины я узнала, что Стадницкие собирались уехать к родителям Клары в Казахстан, потому что боялись возвращения Виктора, но их задерживала, как ни грустно мне об этом говорить, Вера, которая окончательно слегла и нуждалась в постоянном уходе. После ее смерти Казимир поехал в Тбилиси, чтобы оформить документы на выезд, но вскоре после его возвращения в Сухуми он и Клара были убиты, а Ванда исчезла. Как ты спаслась тогда, Ванда? — спросила я и тут же пожалела о своем вопросе, потому что девушка побелела как мел и откинулась на подушки, а Манана Георгиевна, пересев, обняла ее и прижала к себе. — Не надо! Не говори! — заторопилась я. — Это, в общем-то, совсем не существенно!

— Я скажу, — тихо сказала она, отпив воды, которую ей быстро поднес Иван. — Я ту ночь никогда в жизни не забуду! Она мне до сих пор в кошмарах снится! — Она смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом и говорила, как механическая кукла. — Мне мама часто показывала фотографию Виктора и говорила, чтобы я, если увижу его, тут же убегала и пряталась, потому что это очень плохой человек, который желает нам зла. И я, хоть и маленькая тогда была, запомнила ее слова на всю жизнь. Той ночью меня разбудил грохот — это мама придвигала к двери стул и ставила на него пустые кастрюли, чтобы они загремели, если кто-нибудь попытается к нам войти. А потом раздались крики папы и еще какого-то мужчины. Я села на кровати, ничего не понимая, и тут пришла мама, которая прямо с порога велела мне молчать и не плакать. Я перепугалась и действительно не произнесла ни слова. Она взяла одеяло с моей кровати, отвела меня вниз по черной лестнице, открыла окно, дала мне сумочку и, сказав, чтобы я бежала к тете Манане, велела мне выпрыгнуть. Когда я оказалась во дворе, она бросила мне одеяло, чтобы я не простудилась, и закрыла окно. А еще она сказала мне, что, когда она поможет папе, то за мной придет. Но она за мной так и не пришла.

— А что за сумочка? — тихо спросила я.

— Такая небольшая, — безжизненным голосом сказала Ванда. — Мне всегда запрещали ее трогать… Мама говорила, что там лежат наши документы и, если они потеряются, то нам будет очень плохо… А тут она ее сама мне отдала… Но мне было страшно бежать через двор и сад к тете Манане, и я спряталась в кустах. Я еще долго слышала, как в доме кричали папа и мама… Она так кричала! Ее крик у меня до сих пор в ушах стоит! — тут она не выдержала и заплакала.

— Ну, зачем вам потребовалось ее мучить? — с ненавистью глядя на меня, заорал Иван. — Вы что, не видите, что ей больно все это вспоминать?

— Действительно, Ванда, — извиняющимся тоном сказала я. — Не надо больше об этом. Спаслась, и слава богу!

— Нет! — твердо заявила она. — Я доскажу! — И продолжила: — А потом все стихло. Я сидела в кустах, когда какой-то мужчина стал звать меня по имени. Мне было очень страшно, и я, может, вышла бы, если бы он не сказал, что он мой дядя Виктор. Тут я перепугалась уже насмерть и, кажется, даже не дышала. Он долго меня звал, а затем прошел через наш двор и направился к дому тети Мананы. И вскоре оттуда тоже раздались шум и ее крики. Она страшно кричала, совсем как мама. А потом снова все стихло! Мне было так страшно, что я просидела в этих кустах до самого утра, а затем пошла домой. Дверь была открыта… Я вошла и… — тут она часто-часто задышала, и Иван опять поднес ей воды, попросив: