Читать «Воровская корона» онлайн - страница 75

— Кого к нам принесло! Да это же сам Хрящ! — из-за двери высунулась сонная, слегка оплывшая физиономия. — Да ты никак ли с дамой! У тебя есть вкус…

— Федька, ты долго нас в дверях держать будешь? — недовольно буркнул Хрящ и, оттеснив плечом чубатого, уверенно вошел в прихожую.

От Игната Сарычева не ускользнуло, какими алчными глазами старый разбойник посмотрел на вошедшую женщину. Не будь при ней сопровождающего, так он нашел бы, о чем поговорить с дамой наедине.

Уркаган Федька Долото тоже вроде Пети Крохи был старинным приятелем отца Игната Сарычева. Перед смертью состарившийся родитель признался, что с Федькой в паре они немало побезобразничали в молодые годы на больших дорогах. А однажды, подкараулив зажиточного купца, проломили ему в темном переулке голову. Именно за тот грех Федька Долото и получил свой первый каторжный срок, взяв всю вину на себя. После этого он «завязал» с воровской жизнью, но друзей в этом мире не растерял. Сына своего приятеля Федька любил и всегда готов был помочь ему.

За круглым столом сидели двое мужчин и резались в стирки. Едва взглянув на Игната и сдержанно кивнув, они вновь сосредоточенно углубились в игру. Небольшой прыщавый мужичонка при каждой взятке глухо матерился и воровато посматривал по сторонам, словно прятал в каждом рукаве по крапленой колоде. Другой, веснушчатый, с длинными пшеничными волосами, лишь озадаченно почесывал щеку, поросшую густой серой щетиной. Игравших Игнат Сарычев не знал, на чекистов они вовсе не походили, скорее всего это были приятели хозяина, согласившиеся исполнить роль статистов.

Елизавета Михайловна уверенно вошла в комнату и застыла, брезгливо скривившись.

— Ты бы хоть хату-то проветрил, а то дышать нечем. Вот что значит мужчина-майданщик.

Федька Долото поежился и хмуро посмотрел на мадам Трегубову, дескать, что это за бабенка выискалась — мужиков поучать, но, натолкнувшись на твердый взгляд Сарычева, подобрел и покладисто ответил:

— Вот что значит свежий взгляд! А мы-то здесь уже ко всем запахам притерпелись.

Веснушчатый поднял голову и внимательно посмотрел на вошедших.

— Никак ли мадам Трегубова пожаловала на наш майдан.

— А ты меня откуда знаешь? — грубовато поинтересовалась Елизавета Михайловна, присматриваясь к молодцу.

Конопатый выглядел заметно сконфуженным.

— Хм… Даже и не знаю, говорят ли такие слова даме, но я хорошо помню на твоем животе родинку, вот такую, — чуть развел он пальцы, — величиной почти с пятак. Если бы не твой кавалер, так я бы еще кое-что припомнил.

Елизавета Михайловна попристальнее всмотрелась в нахала и восторженно ахнула:

— Боже ты мой! Гаврила! Где же ты пропадал?!

— Неужто узнала!.. До семнадцатого на каторге в Сибири был, а как амнистию объявили, так я по матушке-Руси помотался. Вот только месяц как в Москве.

— Что же на Хитровку-то не захаживаешь? — на минуту Елизавета Михайловна превратилась в легкомысленную барышню.