Читать «Воровская корона» онлайн - страница 71

Петя по-хозяйски сел за стол. Поднял с пола большую бутылку с самогоном, ловко выдернул промокшую бумажную пробку и, не спрашивая желания гостя, разлил напиток в жестяные кружки. Что поделаешь, отказываться не принято, и Сарычев с некоторой неохотой взял кружку.

Дожидаться Петя Кроха не стал, макнул седые усы в мутную хмельную влагу и выдул питие в четыре больших глотка. Долго занюхивал хмель засаленным рукавом, сытно икая, а потом положил на хлеб кусочек сальца и закусил.

— А ты пей, — наказал Петя Кроха, — не побрезгуй! Лукерья-то моя большая мастерица самогон гнать. А для крепости она еще в него куриного помета добавляет, — проговорил он, сощурившись. — Так в голову ударяет, что потом мозги набекрень.

Преодолев отвращение, Сарычев сумел выпить кружку на треть и зажевал сивушный запашок добрым шматком сала.

— Так с чем ты пришел? — спросил старый разбойник. — Уж не в уркаганы ли проситься? Хе-хе-хе!

Сарычев шутку поддержал, натянуто рассмеявшись.

— Мне уже поздно менять свою квалификацию, Петя. Видно, так и останусь в сыщиках.

— А то смотри, — по новой разлил самогонку Кроха. — Мы хорошим людям завсегда рады. А помнишь, как я тебя розгами высек, когда ты за яблоками ко мне в сад залез? — неожиданно посуровел старик.

— Разве ж такое забудешь? — добродушно улыбнулся чекист. — Два дня присесть не мог.

— А хорошая наука, она всегда через задницу усваивается, — назидательно заключил старый уркаган, вникнув в проблему через призму прожитых лет. — Не будь моих розог, тогда, глядишь, и в люди бы не вышел. А сейчас вот в галифе вышагиваешь. Кожанка на тебе, — смерил Петя Кроха гостя долгим взглядом. — Слыхал я о тебе, что ты в Питере жиганов здорово пошерстил. Оно и правильно! — махнул он рукой. — А то от них житья никакого не стало. Нас, уркачей, за людей не считают, отовсюду повытеснили. Где что плохо лежит, там обязательно жигана повстречаешь! Где ломоть пожирнее, опять жиган. Раньше, бывало, спросишь у мальца, кем он хочет быть. Так он непременно ответит, что уркачом! А сейчас всякая шпана в жиганы лезет.

Игнат Сарычев усмехнулся:

— Что-то я тебя, Кроха, не пойму… Чем же вы, например, от жиганов отличаетесь? Так же воруете, так же грабите! Мокрым делом ни те, ни другие не брезгуют.

Петя Кроха сощурился и проговорил:

— А вот этого ты не скажи. Мы воруем для чего? Для того чтобы жить хорошо. Чтобы вместо корки хлеба на столе лежал пшеничный каравай. Так?

— Так, — усмехнувшись, согласился бывший моряк.

— Чтобы колбаска была на столе вкусная, верно?

— Предположим, — улыбнулся Игнат Сарычев еще шире. Старик ему нравился всегда. — Только ведь жиганы воруют для того же самого.

— Они говорят, что не грабят, а «экспроприируют» награбленное. «Идейные», одним словом. Мы же деньги между собой по-братски распределяем. А у них паханы как баре живут, а у нас «ивана» от любого другого не отличишь. Вот в Москве я с одним таким жиганом повстречался. Костюм на нем тройка из дорогого бостона, сам дворянских кровей, «шпрехает» на трех языках. Книжки какие-то умные читает, о политике говорит, а сам на большую дорогу с наганом выходит. И на счету у него загубленных душ будет куда поболее, чем у меня. Я у него спрашиваю: что же это ты, барин, за границу-то не убежал? А он даже и не обиделся. Я, говорит, здесь родился, здесь и помереть хочу. Я у него опять спрашиваю, ладно, я темный человек, на большую дорогу выхожу озорничать, мне простительно. А потом, мне и кормиться как-то надо, привык я к этому делу, да и не умею более ничего. А вот зачем ты людишек обижаешь? И знаешь, что мне ответил этот жиган?