Читать «Блюз чёрной собаки» онлайн - страница 39

3

ТРИ АККОРДА

Ораполло говорит, что там существует даже особый род умопомешательства и что меланхолия особенно распространена среди лиц, занимающихся вскрытием и бальзамированием собак.

Чезаре Ломброзо

Ненавижу менять свои планы! Если я что-то запланировал с вечера, то очень злюсь, когда утром приходится всё пересматривать. Тем не менее планы поменялись — Танука позвонила мне в десять утра, сказала, что до полудня будет занята, и предложила встретиться на площади Карла Маркса. Спорить я не стал, только спросил, где именно, нажал отбой и поплёлся умываться и готовить завтрак.

За суетой последних дней я совсем перестал пополнять запас продуктов. На кухне обнаружились только батон, рожки и замороженные овощи. Я решил сварить из этого овощной суп, хотя завтракать супом, с моей точки зрения, по меньшей мере странно. Но, памятуя день вчерашний, я решил на всякий случай заправиться впрок. Без скольки-то двенадцать я надел свитер, кроссовки и вышел из дома. От меня до Сибирской (бывшей Карла Маркса) пять минут ходьбы плюс столько же вверх, до площади, так что особо я не торопился.

Фотоаппарат я сегодня решил с собой не брать.

Танука была уже на месте, и это меня удивило: не припомню, чтобы хоть одна моя знакомая пришла на встречу вовремя. Она стояла возле входа в сквер, у овощной палатки, и разговаривала с парнем — я издалека не разглядел его лица, хотя мне показалось, я встречал его в компании Игната. Высокий, в кожаном плаще, с прямыми чёрными волосами, собранными на затылке в хвост, с бас-гитарой в клетчатом чехле — он наверняка тоже из их банды. Впрочем, все они выглядят похоже. Пока я приближался, разговор закончился, парень махнул рукой, подхватил гитару и удалился в сторону Гарнизонного. Танука осталась одна, огляделась, увидела меня и помахала рукой.

— Хай, — сказала она, когда я подошёл, перехватила мой взгляд и пояснила: — Это Севка Дрын из «Kabinett Der Sinne». Знаешь их?

Я наморщил лоб и только секунд через пять сообразил, что так называется группа, где играл Игнат. Я всё время не мог запомнить название. Странно, что оно всплыло только сейчас. Похоже, всем, с кем я общался в эти дни, это было до лампочки, максимум вспоминали, что парень «играл в каком-то ансамбле».

— Видел как-то раз, — кивнул я. — Они уже знают?

— Да. Уже.

Танука ёжилась и держала руки в карманах. Сегодня на ней был чёрный балахон с Мэрилином Мэнсоном, ярко-малиновые брючки и такая же бейсболка без эмблемы, из-под которой сзади хвостом выбивались светлые волосы, спадая на маленький рюкзачок. Шею девушки охватывал кожаный ошейник с шипами, на груди болтались миниатюрный мобильник и дырявый египетский крест (блин, всё время забываю, как он называется). Из макияжа — только помада и лак на ногтях, на сей раз малиновые, в тон брюк. Оделась девонька опять не по погоде: хоть и палило солнце, после вчерашнего дождя было прохладно, земля дышала холодом и сыростью. А ведь утром было ещё хуже. Но выговаривать ей я не стал — во-первых, кто я такой, чтоб читать ей мораль, во-вторых, сам терпеть не могу, когда мне выговаривают, и, в-третьих, появился лишний повод проверить, как там обстоят дела сегодня с предсказанием погоды, пойдёт чукча на охоту или за дровами.