Читать «Время мушкетов» онлайн - страница 63

И четвертое, тоже довольно важное обстоятельство. Слово «обесчестить» было по отношению к вам очень некорректно применено. Вы не обесчестили графиню Амалию, а соблазнили, притом открыто, при муже, слугах и нескольких свидетелях. Она и ее служанки согрешили с вами без принуждения. Мне очень хотелось бы самому поучиться у вас умению покорять дамские сердца, но, к сожалению, на трезвую голову этот дар вам недоступен, а поить вас я поостерегусь…

Подвожу черту под сказанным: вы мощное оружие, которое глупо уничтожать, вас нужно использовать. Не пугайтесь этого неблагозвучного слова, оно режет слух, но зато точно и кратко отражает суть. Я хочу получить от вас многое, но зато многое могу и предложить. Итак, вы согласны служить мне и прожить жизнь в достатке, наслаждаясь богатством и властью?»

Приговоренный к смерти кивнул в знак согласия, и незнакомец в маске тут же покинул грязную, сырую камеру. Через три часа, на рассвете, опасный преступник Фиоро Акара был казнен, а в рядах филанийской разведки появился новый агент, невзрачный толстяк Фиоро Кюсо.

* * *

Внезапно похолодало. Порыв стылого ветра больно хлестнул Кюсо по залитым кровью щекам и колыхнул ветку, на которой висел Онвье. Конечности висельника задергались в безумной пляске, однако выжившего разведчика таким зрелищем было не напугать. За пятнадцатилетнюю службу Короне он видывал и не такое. Иррациональный, животный страх, возникающий каждый раз, когда старуха-смерть проходит рядом и задевает тебя краешком своего савана, переполнявшие душу и рьяно рвущиеся наружу эмоции и даже собственные страдания Кюсо, которые с каждым мгновением становились сильнее и сильнее, не могли нарушить минуты молчания, печального момента прощания с боевым товарищем, с тем, с кем бок о бок нес службу долее пяти лет.

«Как его звали?! Ну как же его, черт подери, звали?! Думай, думай, Фиоро, хорошенько вспоминай!» – крутилось в голове выжившего, но сильно пострадавшего и еле державшегося на ногах разведчика.

Они никогда не называли друг друга по настоящим именам, в результате вымышленное стало явным, а настоящее превратилось в иллюзию. Парадокс? Парадокс, впрочем, как и то, что всего полчаса назад Кюсо сам желал избавиться от тугодума-напарника, а теперь его сердце щемила боль.

Из-за глупой халатности, элементарного легкомыслия и преступной недальновидности начальства они провели вместе слишком много времени и успели привязаться друг к другу. Став роднее, чем братья, они ослабли, и Кюсо болезненно ощущал теперь свою уязвимость. Привычный мир медленно, но верно осыпался, как листья с дерева по осени, любое событие, любая встряска или столкновение с врагом могли привести его на грань нервного срыва, лишить душевного равновесия, которое было, как никогда, необходимо.

«У него было очень смешное имя, такое же нелепое, как и он сам… – напрягал память истекающий кровью разведчик, не находивший в себе сил сдвинуться с места. – Оно было редким и очень походило на женское… Над бедолагой еще часто подшучивали и называли его «цветочком». Ничего себе лютик с такой рожищей! Лютенто, Гвоздьей, Розало… Нет, это все не то, но близко, очень близко, совсем горячо… Вот оно, наконец-то, – тихо прошептал вслух Кюсо и осторожно рассмеялся. Разведчик боялся, что сломанное ребро может поранить легкие. – Его звали Розик, Розик Богьюр. Ну что ж, Розик, прощай! К сожалению, не могу для тебя ровным счетом ничего сделать. Прости, дружище, не в том состоянии, чтобы снять тебя с дерева…»