Читать «Город, который сошел с ума» онлайн - страница 24

Добежалов только пожевал губами, но начал сначала:

– На площадь, возглавляя колонну ветеранов войны и труда, вышел член Коммунистической партии…

Снова красная лампа не дала Добежалову закончить предложение:

– Работники государственного аппарата! Совершенствуйте стиль работы!

Чутко относитесь к нуждам и заботам советских людей!

Добежалов сделал паузу намного больше, чем было нужно и сказал:

– Член уже вышел на площадь!

После этого Игорь Николаевич поднялся и сказав: «А ну вас всех на хер», тоже вышел на площадь.

Горкомовские девочки ничуть не удивились. Моментально поделили тексты Добежалова между дикторами и «машина» заработала. Васильев бодренько читал свои тексты о том какими трудовыми подарками встречает Первомай, выходящий на площадь, очередной трудовой коллектив и думал:

– Вот мне бы, как Добежалову, встать бы сейчас и послать всех. А я не могу.

Не могу – и всё. И, кажется, бояться мне нечего? И понимаю я весь маразм происходящего… А встать и уйти… Не-е-ет! Что – то тут не так. Это на массовый гипноз похоже.

Васильев так углубился в себя, пытаясь понять, почему он не в состоянии прервать эту клоунаду, что и не заметил, как закончилась демонстрация. Автоматически он отметил, что Иродиада, говоря о колонне железнодорожников, вместо подъездных путей сказала подъебные и очнулся только тогда, когда Ника потрясла его за плечо:

– Ты что? Уснул? Я тебе уже четвёртый раз говорю, что вечером собираемся у меня. Посидим, как люди, ради праздничка.

– Да, да! Конечно! Я обязательно… – бормотал Васильев, а сам думал о том, что вот и с привычной компашкой расстаться он не в силах. Ведь, и друзей – то настоящих в этой компашке не было, нет и вряд ли будут. А вот, на тебе! Тянет, как магнитом.

Васильев вышел на улицу и закурил. Он чувствовал себя смертельно уставшим. Вот так бы и лёг прямо на газон, на котором торчала на палке яркая табличка «Здесь ходит только слон!».

По площади уже катили уборочные машины, сметая ненужные маски с радостными улыбками, гигантские гвозди`ки из гофрированной бумаги и шкурки воздушных шариков. Возле магазина на углу вытянулась вдоль стены змея очереди. Васильев подошёл поближе. Спросил что дают.

– Говорят, что сметану выбросили, – угрюмо ответила женщина с красным бантом на куртке. – Но на всех не хватит.

– Значит не повезло, – улыбнулся Васильев и тут же спросил, А это что?

На площадь въехал трейлер с огромной ёлкой.

– Вы, гражданин, больной, что ли? – окрысилась дама. – Завтра Новый год.

Вот ёлку и ставят.

– Ага. – согласился Васильев. И сам не понял с чем согласился. С тем, что больной или с тем, что завтра Новый год.

Васильев смотрел на насупленные лица, на эту ёлку, которую уже начали краном снимать с трейлера, на суетливую женщину в брюках, наводящую порядок в очереди и думал:

– Это чем же я не доволен? Тем, что измученные бытом, люди не думают о свободе слова и прочей дребедени? Интересно, о чём бы я думал, выстояв вот такую очередину?

И тут Васильев вдруг понял, что если он не уедет сегодня, то он не уедет уже никогда.