Читать «Город, который сошел с ума» онлайн - страница 17

– Я пока ещё и сам не знаю… – замялся Щепотько, – Я не сформулировал ещё…

Оно должно отстояться, сами понимаете… Но свой вывод я сделал. Кстати говоря, Вы обратили внимание как хорош сегодня был Кондратьев в роли Тузенбаха. Раскованный, предельно органичный…

– Вы идите, Владлен Гаврилович, мы догоним. – Добежалов повернул в сторону туалета. – Пиво, понимаете ли..

– А вот Михаил Мефодиевич в восторге. – как бы между прочим проговорил Васильев. – Так и сказал: «Будем поднимать Воскресенскую…»

Щепотько начал меняться в лице: сначала побледнел, потом покраснел. Какого цвета стало его лицо в финале этих перемен Васильев уже не видел, потому что вслед за Добежаловым вошёл в мужской туалет. Отводя душу Васильев спросил:

– А что? Кондратьев действительно…

– Конечно. – подтвердил Игорь Николаевич, полоща руки под струёй воды, – Пьяный в хлам ваш Кондратьев. Перед спектаклем едва нашли. Весь театр облазили – пропал человек. Потом электрик обнаружил на колосниках под самой крышей спящим. Как не свалился, одному Богу известно. Сволокли его вниз, отпоили нашатырём… Поэтому и раскованный.

Когда Васильев вышел, Щепотько уже стоял у служебного входа с лицом нормального цвета. Только столько недоумения и обиды было в этом лице да и во всей фигуре Владлена Гавриловича, что был он похож на ребёнка, которому вместо конфеты дали пустой фантик. Щепотько уже открыл рот, чтобы выразить очередную точку зрения, но тут дверь распахнулась и из служебных помещений вышел сам Михаил Мефодиевич и сопровождающие его лица. Они в очередь пожали Добежалову с Васильевым руки и строем удалились. Последней выпорхнула из дверей зав. Отделом культуры Марта Яновна Бородкина, подарила своё энергичное рукопожатие и побежала догонять своих.

– Вы видели? – трагически спросил Щепотько. – Нет! Вы видели, как я страдаю за убеждения? Мне никто не подал руки.

– Владлен Гаврилович! – Васильев попытался успокоить безутешного Щепотько. – Вы просто стояли в стороне. Вот, второпях Вас и обошли.

– Нет, нет! Это интриги! – голос Щепотько трагически дрогнул. – Я недавно на концерте стихотворение Солоухина про кактус прочитал. В самом стихотворении ничего такого… Но вы же представляете, как я его прочитал? И вот, пожалуйста. Уже донесли.

– Владлен Гаврилович! – посочувствовал Добежалов. – Я бы на Вашем месте пошёл бы и напился. Но зная, что Вы не пьёте водку, ничего посоветовать не могу. – и открыл дверь в полумрак и таинство сцены.

А на сцене ликовала труппа. Обнимались и целовались недавние недруги и други. Бывшие, настоящие и будущие любовники и супруги. Таланты, признанные и не очень, лобызались с бездарями и одухотворённые творцы поздравляли приземлённых ремесленников. И поверх всего, ниспровергая все законы физики, парила Ника Воскресенская с огромным букетом роз в руках. И неизвестно как долго длилось бы это всенародное ликование, но в софите пушечным выстрелом лопнула лампа. Тут же народ пришёл в себя и начал расходиться. Ника плавно приземлилась возле Васильева, чмокнула его в щёку и сказала:

– Иди на пятый. А я Кондратьева убью, суку, и сразу приду.