Читать «Судья неподкупный» онлайн - страница 26

– Я протестую! – привычно начал защитник.

Обернулся в седле десятник, поглядел на него.

– И этого прихватите! – крикнул он своим людям. – Его тоже!

И вытащили защитника из-за стола, сорвали с него парик, сдернули плащ, поволокли за волосы, как обычного пленного крестьянина.

А десятник глядел и улыбался. И глаза его сверкали из-под рыжей шапки.

Тогда судья города Сиппара совершил единственный смелый поступок в своей жизни. Вылез из-за стола и бухнулся на колени перед маленькой степной лошадкой. И брезгливо отступила лошадка.

– Пощадите хотя бы защитника! – взмолился судья. – Он-то в чем виновен?

– Перечил, – пояснил десятник. – А ты кто?

– Я судья. Я главный в этом зале.

Снизу вверх смотрит судья на молодого ордынца. Непостижим для него этот человек – да и человек ли?

– Главный? – Кричит своим людям: – Тут еще один нашелся, он главный!

Судья уже сообразил, к чему дело катится, на коленях назад попятился. А ордынец лошадью на него наступает, смеется, зубы скалит. Уперся судья спиной в полированный судебный стол, дальше отступать некуда. Уставился в круглое лицо с узкими глазами – безнадежно губами пошевелил.

– Я судья, – только и пролепетал. – Я судья справедливый… Неподку…

– А, справедливый!.. – И снова своим людям крикнул: – Тогда вниз головой его повесьте, он справедливый!

Обвинитель понял, что самое время исчезнуть. Незаметно к выходу стал прокрадываться. По стене пробирался, мышью скользил, тенью полз. У самого выхода схватили его за волосы.

– Я не… – закричал обвинитель отчаянно. Отбиваться не стал, обвис мокрой тряпкой. – Не надо меня!

И только хохот донесся – как показалось несчастному, откуда-то из поднебесья.

Осужденных отвели в тюрьму, набили всех в одну камеру. Аткалю – что, он уже свыкся. Повалился на доски и заснул. А остальным не спалось. Шутка ли – вздумал ордынец предать казни всех, не разбираясь. До самого света галдели, возмущались, Аткалю спать мешали. Пытались выяснить, кто все-таки самый виноватый из всех.

А ордынец со своим десятком времени зря не терял. Пригнал пяток сиппарцев, кто ремеслом плотницким владеет, выстроил их на площади перед зданием суда. С лошади не слезая, спросил: как нынче в Империи казнить принято? Ибо не хотелось ему осквернять боевую сталь кровью оседлых людей.

Жители сиппарские с ноги на ногу переминались, стояли криво, ни выправки, ни достоинства. Наконец начали мямлить. Ну, вешают в Империи. Иному голову отрубят, если знатного происхождения. Могут утопить, особливо ежели преступник – жена, уличенная в злостном прелюбодеянии.

Хмурил брови молодой десятник. Потом спросил:

– Самая позорная казнь какова у вас?

И лошадью на старшего из сиппарских плотников наехал.

Тот отступил на шаг, голову склонил, проворчал что-то. Десятник плеткой его огрел:

– Громче говори, не слышу!

Старший голову поднял, в лицо ордынцу взглянул – невыносимое, как солнечный свет. Повторил.

И повелел ордынец строить латинские кресты – проще говоря, столбы с перекладиной.

Утром взялись плотники за дело. Старались вовсю. Поняли уже, что не шутит молодой десятник. Перекладины распорками укрепили, чтобы не обрушилось.