Читать «Мракобес» онлайн - страница 80

Варфоломей продолжал сверлить Ремедия глазами.

– А второй? Он тоже тебе знаком?

Ремедий повернулся ко второму пленнику. Тот поднялся на ноги сам, без посторонней помощи, прислонился к дереву – стоял, откинув голову, улыбался. Глядел не на Ремедия, а на встающее солнце. Могучий мужичина, бородища лопатой.

Ремедий побелел и еле сумел вымолвить:

– Надеюсь, что нет.

Но он знал этого человека. Он сам закапывал его в землю.

Мартин, Doppelsoldner, дружок стервозной Эркенбальды. Тот, что умер от ран в нескольких милях от Айзенбаха ровно семь лет тому назад.

* * *

– Может, просто похож? – спросила вечером Клотильда, с которой Ремедий поделился своим открытием.

Но он покачал головой.

– Нет, я не ошибаюсь. Разве ты не чувствуешь?

Клотильда замерла, приоткрыв рот, прислушалась. Потом покачала головой.

– Не-а. Ничего такого не чувствую…

Шепотом Ремедий спросил ее:

– Клотильда… КУДА МЫ ИДЕМ?

– Балатро знает дорогу, – беспечно отозвалась она.

* * *

– Дура! С «Несчастья» ходи, с «Несчастья»! У него «Ладья», потопи его…

– На тебе «Сдержанность». Жри. Задавись.

– Мало.

– Чего мало?

– «Сдержанности» мало. Мой грех старше твоей добродетели.

– Тогда… «Воздыхание о вечном».

– Отбито, – с сожалением сказала Клотильда.

Ремедий придвинулся к ней ближе.

– «Непотребство», – сказал он, выкладывая карту девушке на колени.

Клотильда покусала губку.

– На твое «Непотребство» – «Диана».

– Мухлюешь, – крикнул Шальк, пристально наблюдавший за игрой.

Шалька притащили в лагерь, как куль с мукой, повалили на телегу. Увидев пушкаря – того отделали на славу – Клотильда вскочила, засуетилась. И хоть невиден собой Шальк, а едва очухавшись, принялся ладно молоть языком, чем и проник в чувствительную душу девушки.

На помощь себе Клотильда призвала Иеронимуса, угадав в нем человека знающего. При виде Мракобеса Шальк громко застонал и отвернулся.

– Это мне чудится? – осведомился он.

Иеронимус потрогал пульс у него на шее.

– Не чудится, – сказал он наконец.

Шальк не стесняясь выругался.

– Могу тебя порадовать, – продолжал Иеронимус как ни в чем не бывало. – Твой друг Бальтазар Фихтеле тоже здесь.

Шальк подскочил, но Иеронимус заставил его лежать смирно.

– Я позову его.

И ушел.

Теперь Шальк лежит в телеге, забинтованный до самых глаз, смотрит, как Клотильда морочит голову Ремедию Гаазу. Парню скоро тридцать, а все такой же дурак.

Не выдержав, Шальк заорал:

– «Диана» младше «Непотребства»! Ну и теленок же ты, Ремедий…

Ремедий покраснел, смешал карты в руке. Невпопад спросил:

– Клотильда… А чем крыть «Любовь Земную»?

– «Любовью Небесной», конечно.

– А почему Любовь Земная – грех?

– Поменьше рассуждай, монашек, – сказала Клотильда. – Сильная карта, так что жаловаться?

– Не на что, – отозвался Ремедий и влепил ей поцелуй.

* * *

Наутро полетели первые снежные хлопья. Когда наступила зима? Только что сияла царским блеском осень – и на тебе…

– Не рано ли в этом году? – сказал Ремедий, обращаясь к мокрому холсту телеги.

Из-за холста отозвался сипловатый голос Клотильды:

– Черт знает. А какой нынче день?

Под ногами чавкала грязь. Снег неприятно летел за шиворот. Ремедий мотал головой, лошадь уныло тянула телегу, увязающую едва не до колесных осей.