Читать «Идущий сквозь миры» онлайн - страница 7

Под нашими ногами на корме размещаются каюты капитана, двух помощников и старшего боцмана. И еще два кубрика четыре на три с половиной метра, в каждом из которых размещалось двенадцать двухъярусных коек, а посередине еще ухитрились воткнуть стол и скамьи. Поэтому в хорошую погоду команда предпочитала есть на палубе.

У нас имеются и более комфортабельные корабли, где каюты с удобствами, а у капитана есть личная уборная с ванной, и мне доводилось ходить на них не раз. Но не сунешься же в конец десятого века от Рождества Христова на баркентине или, чего доброго, на пароходе?

Именно из-за того, что странствуем мы по разным мирам, для нас, точнее для наших хозяев, основная единица – не корабль, а команда. Сегодня мы идем куда-нибудь в дикий мир обменивать стекляшки и зеркала на меха и жемчуг – туда можно отправляться на первом попавшемся свободном судне; если и останутся какие-то легенды, то через два-три поколения фантазия рассказчиков изменит их до неузнаваемости. Завтра, то есть через месяц, плывем в Финикию или Ассирию – тут годится какой-нибудь нав или дхоу, почти не изменившиеся за две тысячи лет. Послезавтра нас посылают в мир, уже кое-чего достигший в смысле материального прогресса, и туда мы плывем на паровой шхуне. Вообще-то, в идеале это выглядит не так: обычно на достаточно длительный срок нас закрепляют на маршрутах, где можно обойтись одним и тем же судном.

Но в жизни бывает всякое.

Экипаж «Левиафана», как и двух других коггов, состоит из капитана (в данном случае меня), помощника (он же механик), второго помощника (суперкарго, на котором лежит обязанность осуществлять все торговые операции и ведать приемом груза), штурмана, двух боцманов (старшего и младшего), рулевого и еще двух с лишним десятков матросов. На «Левиафане», впрочем, первого помощника нет, ибо там квартирует наварх – начальник нашей маленькой флотилии.

Есть еще и маг. Но маг – это не член экипажа, скорее мы все, если угодно, – необходимое, но второстепенное приложение к нему.

– Что там, интересно, поделывает наш колдун? – подумал я и обнаружил, что произнес это вслух.

Мустафа встрепенулся:

– Известно чего делает этот… – Лицо боцмана отражало два борющихся в его душе чувства: желание сказать о почтеннейшем Тирусане Ао Ооргенге то, что он думает, и страх перед тем, что вышеупомянутый каким-то образом узнает, что говорил о его высокой персоне ничтожный смертный.

– А чегой-то ты так злишься, Мустафа? – лениво, как бы между прочим, бросил разглядывавший волны Пустошник. – У вас, мусульман, девку можно замуж в девять лет отдавать, а той хазаряночке уже лет двенадцать будет…

– Так то замуж отдавать, а не блудить с ней, не мучить так, что потом полночи плачет! – процедил Мустафа, с откровенной неприязнью пожирая взглядом католическое распятие на шее Адриана. – Или, может, пророк Исса вам такое тоже разрешил?!

Между представителями двух религий вот-вот мог разгореться нешуточный спор, возможно даже с перспективой рукоприкладства. Допустить этого я, разумеется, не мог и, в полном соответствии с пунктом 456-А Устава, пресек «неподобающий спор о вере». Сделал я это очень просто: отправил Пустошника вниз присмотреть за пленниками, хотя в этом и не было нужды – они начнут пробуждаться только через час-другой.