Читать «Уэйн Гретцки» онлайн - страница 23

Все мои братья и сестры родились здесь. В то время это была товарная ферма. Мы выращивали огурцы, картофель и другие овощи, которые отец отвозил в город на продажу. Ферма наша находится в двадцати милях от Брэнтфорда, в Каннинге, предместье городка Париж. В какой-то момент эти земли должны были стать частью города, планировалось проложить сюда железную дорогу, построить станцию и нанести городок на карту. Но железная дорога была проложена только до Парижа, Каннинг остался все тем же прелестным тихим местечком с двадцатью домами в окружении холмов, между которыми петляет река. Для нашей семьи это было счастливым подарком судьбы. Здесь наш дом, где мы выросли сами, а потом растили своих детей. А для Уэйна наша ферма – просто спасение.

Спросите его о бабушкиной ферме и вы увидите, как смягчится его лицо: он вспоминает счастливые времена. До сих пор, когда ему хочется сбежать от своей популярности, от хоккея, от интервью и приемов и побыть самим собой, он приезжает домой в Брэнтфорд и прячется на ферме.

«Иногда, – говорит Уэйн, – я тайком уезжаю туда и просто гуляю по берегу реки. Я не заядлый рыбак, но я люблю поудить рыбу на берегу нашей речки… Я знаю, что ничего не поймаю, но… там можно просидеть часа полтора и не увидеть ни одного человека. А мне так хочется побыть одному. Мне это просто необходимо».

Мой отец умер в 1973 году. Мать осталась на ферме с моей больной сестрой Эллен. Они могли бы переехать в город, но ферма – их родной дом. И этим все сказано. Мать никогда не продаст ферму, а если бы она вдруг решилась на это, ее обязательно купил бы Уэйн. Для него невозможна сама мысль, что наша ферма уйдет к чужим людям. Для него это убежище от всех тягот жизни хоккейной звезды. «Когда я еду туда, я знаю, что увижу бабулю, и уверен, что она будет рада мне. И я снова чувствую себя просто мальчиком Уэйни».

Между Уэйном и моими стариками всегда была особая близость. А после смерти деда Уэйн еще больше привязался к своей бабуле Марии – моей матери. Может быть, потому, что здесь был его второй дом. Когда Уэйн родился, мы снимали квартиру в Брэнтфорде, а свой нынешний дом на Варади-авеню мы купили, когда ему исполнилось семь месяцев. Но даже купив свой дом, мы практически продолжали жить на ферме. В конце недели мы непременно уезжали туда. Рыбная ловля – моя страсть, и я пропадал на реке целый день. Филис же приходилось оставаться в доме. (Иногда, когда я возвращался, она дулась и не разговаривала со мной. Ну, рыбаки знают все это…) Однако мое отсутствие имело и свои плюсы. До появления Филис мать моя плохо говорила по-английски, только по-польски и по-украински. Филис не знала этих языков, так что матери пришлось поневоле совершенствоваться в английском.