Читать «Лес на той стороне, кн. 1: Золотой сокол» онлайн - страница 163

Когда «Медведь» подошел к берегу, там уже стоял «Быстрый Змей», что пришел раньше, а также толпилось множество народа. Дружина Ингольва конунга ждала в боевой готовности, и конунг велел своим людям помочь тем, кто возвращался из битвы. Иначе у тех не хватило бы сил самим вытащить корабли и вынести убитых и раненых.

Из дружины, ушедшей в бой, вернулось чуть больше половины. Почти все были ранены. Поднимая вместе с Настылой, старым телохранителем Бранеслава, тело княжича, Зимобор увидел, как с берега ему навстречу бежит воевода Доброгнев – без шлема, с повязкой на голове, сквозь полотно которой проступило пятно крови.

– Ах, сыночек, сыночек! – бормотал тот совсем по-стариковски, как не пристало прославленному воеводе, и в голосе его была такая искренняя боль, как будто Бранеслав и впрямь приходился ему сыном. – Что же ты наделал-то, деточка, цветочек наш лазоревый! Что же я батюшке твоему скажу-то – не уберег я тебя, соколик ты наш ясный…

Зимобор с Настылой вынесли тело на берег и положили на траву. Сил не было даже на то, чтобы разогнуться, и Зимобор сел рядом с мертвым. Доброгнев встал на колени, широкой грубой ладонью с нежностью провел по неподвижному лицу и закрыл голубые глаза. Стрела так и торчала в груди, хотя теперь уже ничто не мешало ее вынуть.

– Как же так… – дрожащим голосом спросил воевода и перевел взгляд на Зимобора: – Ты видел, да?

– Что видеть? – устало отозвался Зимобор. – Вон – стрела. Все равно не выжил бы – легкие пробиты.

Кровь на подбородке и на шее Бранеслава уже высохла, Доброгнев попытался было ее вытереть, но не смог и снова закрыл лицо руками. Он не привык плакать и не мог себе такое позволить на глазах у дружины, но он очень хорошо понимал – погиб единственный сын Столпомира, погиб, не оставив других наследников. Этого мальчика, трехлетнего, он когда-то сажал на коня под ликующие крики дружины; двенадцать лет наблюдал, как тот растет, как сражается с ровесниками сначала деревянным мечом, потом железным, но тупым; потом гулял на пиру в честь двенадцатилетия княжича, получившего настоящий меч и ставшего мужчиной… В нем видели надежду, будущее, гордость и продолжение рода полотеских князей – и вот он лежит, навек закрыв свои соколиные очи, и не будет ни будущего, ни надежды, ни славы…

Зимобор глянул на море. Люди Рагнемунда не спешили подходить к усадьбе, их вообще не было видно.

– Говорят, их князь тоже убит, – сказал он Доброгневу и сам понимая, насколько слабо это утешение.

Для Бранеслава больше ничего нельзя было сделать. С трудом поднявшись, Зимобор пошел назад к кораблю. Ему все хотелось пересчитать своих и убедиться, что их не так мало, как казалось.

А убитых и раненых уже выносили на берег. Ему попался Рыбак, пытавшийся, сидя на земле, залепить рану на плече разжеванным хлебным мякишем – простое средство остановить кровь, если некогда или нечем перевязывать, поскольку уж кусок хлеба у любого воина в мешке или за пазухой найдется. При виде него Зимобор вдруг увидел, что рука дергает и болит – оказывается, рукав стегача прорван и волокна льна намокли в крови. Когда и как это случилось – он и не заметил. Надо было идти в усадьбу, раздеваться, мыться и перевязываться. Надо…