Читать «Записки безумной оптимистки. Три года спустя: Автобиография» онлайн - страница 19
Дарья Донцова
На дорожках Переделкина можно было свести знакомство с людьми, которые не бывали у родителей. Как-то раз я, школьница, шла мимо того места, которое в писательском городке называлось «Неясная поляна».
В тот день все мои друзья куда-то разбежались, мне было скучно, к тому же сломался велосипед, и к подружке Ире Шток пришлось топать пешком. На тропинке я столкнулась со странной женщиной. Рыжая коса свисала у нее почти до пояса, ноги были обуты в белые лаковые сапожки. Вообще говоря, многие из писательских жен и дочерей одевались весьма экстравагантно, поэтому внешний вид дамы меня не смутил.
Я, чтобы не терять времени зря, прихватила с собой учебник по литературе. На лето нам задали выучить кучу стихов, идти к Ире было далеко, вот я и решила совместить приятное с полезным.
Выкрикивая во все горло строчки из поэмы Владимира Маяковского «Владимир Ильич Ленин», я и налетела на рыжую тетку. Та моментально спросила:
– Ты читаешь Маяковского?
Я кивнула:
– Ага.
– И нравится?
В детстве я была откровенной девочкой, умение лицемерить пришло лишь с годами, да еще папа приучил меня, не стесняясь, высказывать собственное мнение, поэтому я заявила:
– Нет.
Тетка вздернула брови:
– Зачем тогда читаешь?
– В школе заставляют, – объяснила я, – прямо замучилась, очень неинтересно.
– Кого же ты любишь? – сердито спросила незнакомка.
Я принялась загибать пальцы:
– Бальмонта, Брюсова, Блока, Есенина…
– Есенина! – фыркнула рыжая. – Он Маяковскому в подметки не годится! Фу!
– Но Маяковский писал только о революции, – пискнула я, – а мне больше нравится читать про любовь. И вообще, он был просто революционер, а не поэт!
– Кто? – заорала тетка.
– Маяковский.
– Володя?!
Слегка удивившись, что рыжая называет Маяковского просто по имени, как хорошо знакомого человека, я кивнула:
– Ну да, у него все про Ленина…
Незнакомка вырвала у меня из рук учебник, пару минут полистала его, потом со всей силы зашвырнула в канаву, где плескалась вода от шедших в то лето проливных дождей, и заявила:
– Глупости! В этой книжонке нет ни слова правды. А ну пошли, поболтаем. Надеюсь, ты не торопишься?
– Нет, – вздохнула я, провожая взглядом утонувшее пособие.
И мы стали ходить кругами вокруг «Неясной поляны». Тетку звали Лилей. То, что она представилась без отчества, совершенно меня не удивило. Почти все писательские жены приказывали нам, детям, звать их по имени, обращение «тетя» не приветствовалось, только «Эстер», «Роза», «Елена», «Циля»… Многие из нас обращались так и к своим матерям, поэтому я спокойно стала звать рыжую Лилей, в этом не было ничего эпатажного, но уже через десять минут я поняла, что судьба столкнула меня с удивительным человеком.