Читать «Третий тост» онлайн - страница 29

Сушились и ночевали в тесной казарме какого-то богом забытого батальона. Маленькую печку, сложенную из гладких речных камней, облепили, как больного горчичниками, мокрой одеждой.

К утру у многих, в том числе и у меня, форма в нескольких местах обгорела.

С восходом солнца в «зеленке», которую мы прочесали накануне, завязался бой. Над нашими головами носились две пары «вертушек»; заходя на цель, они бросали бомбы, плевались огненным потоком нурсов, рычали пулеметными очередями…

Голубое небо светилось чистотой и свежестью. Земля быстро высыхала, и проступали вымытые вчерашним дождем краски весны.

Мускулистый бородатый офицер с талисманом на шее полулежал на скамейке, почесывал волосатую грудь и щурился от ярких лучей. Прапорщик Гайдучик в прогоревшем на спине хэбэ вышагивал у входа в казарму, размахивая саблей. Из-под «забора» – поставленных друг на друга пустых бочек – выползали аспидно-радужные ручейки.

– Ну дай тысчонку! – приставал некто в маскхалате к бородатому. А тот щурился, скалил крупные белые зубы, улыбаясь, и все смотрел на жужжащие в небе «вертушки».

– Ну хоть пару сотен, Кирюш!

Бородатому, наверное, надоел назойливый попрошайка. Он полез в карман, вытащил пухлую пачку ржаво-рыжих купюр, отслюнявил маскхалату три бумажки. Тот долго разглядывал старинные деньги на свет. Полногрудая Екатерина смотрела со сторублевки на своего соотечественника жестоким и решительным взглядом. Купюра казалась совсем новой. Когда-то давно-давно ее вывез из России эмигрант, бережно хранил много лет, возил из страны в страну, ждал, когда она снова обретет покупательную способность… Не дождался.

В районе боевых действий задержали дюжину подозрительных мужчин. Особист Валера допрашивал их по отдельности в тени бочечного «забора».

– Что вы делали в Пакистане?

Солдат-таджик переводил.

Задержанный ответил, что в Пакистане лечился. При обыске у него нашли бумажку с печатями. Единственное слово, которое в ней было написано латинскими буквами, – «Пакистан». Это уже было достаточным основанием для ареста.

– Почему вы не ушли из района, где почти месяц правит банда? – спросил Валера другого афганца.

Тот ответил, что земля ждать не будет, надо пахать, надо сеять, надо кормить семью…

– Да че ты брешешь! – вдруг вмешался комсомольский активист Гайдучик, оттеснил Валеру, присел на корточки перед афганцем и сунул ему под нос свои холеные, но с покусанными ногтями руки. – Во мои, понял! Рабочие мозоли! А какой ты дехканин? А ну покажь свои! Я так уже десять духов вычислил! Понял? Покажь, гворррю!

Солдат-таджик не переводил комсомольского активиста. Афганец не смотрел на хилые ладошки Гайдучика, потому что не понимал, чего от него хотят и почему на него кричат.

– У вас большая семья? – спрашивал Валера, стараясь не обращать на прапорщика внимания.

Афганец кивнул головой. Четыре сына, две дочери, две жены, старуха-мать, три брата, сестра с мужем…

– А ну снимай пиджак! – орал Гайдучик. – Покажи плечо! Плечо, говорррю! Да правое, балбес!.. Вот же дурень, не понимает! – И стаскивал, обрывая пуговицы, рубаху с плеча афганца.