Читать «Храбр» онлайн - страница 131

Новое время потребовало новых песен.

6. Конец истории

Трактовка исторических событий, отношение к ним – личное дело каждого. Но какую точку зрения ни выбери, одинок не окажешься. Всегда найдется сколько-то людей, придерживающихся того же мнения.

Даже ехидный вопрос: «А ты за красных али за большевиков?!» способен внести в общество разброд и шатания. Сейчас же появится некто компетентный и объяснит, что между красными и большевиками существенная разница. Действительно, на стороне «красных» сражались не одни большевики. И вот уже у нас есть две партии, ведущие яростную дискуссию о делах давно минувших дней.

Нечто подобное происходило не так давно, когда переругались «норманисты» и «славянофилы» (последняя точка в их споре не поставлена по сей день и не появится никогда). Ключевского не раз спрашивали, каково его мнение по этому поводу, но знаменитый историк отмалчивался. Только после его смерти был обнародован фрагмент из частной переписки, где Ключевский говорит, что полемика между норманистами и славянофилами есть проблема не столько историческая, сколько психиатрическая.

Вероятно, дело в том, что история сродни литературе. Есть ряд объективных критериев, по которым можно оценивать качество художественного текста, но выбор читателя всегда делается по принципу «нравится – не нравится». То же с историческими оценками. Они могут быть железно логичны, но вот чувствуешь ты – что-то здесь не так. И все.

Когда дело касается трактовки истории, разумных вариантов поведения мало. Либо вы примете одну из готовых версий, либо выработаете особое мнение (как уже говорилось, у вас и тут найдется масса сторонников), либо вам все равно.

Вот хороший пример. Общеизвестно, что князь Владимир устроил нечто вроде «открытого конкурса на веру». К нему ходили представители разных конфессий, князь их выслушивал, отпускал издевательские комментарии и слал прочь. Последним явился философ-грек, и его речь произвела сильнейшее впечатление на Владимира. Тот даже отправил специальное посольство оценить, столь ли красивы константинопольские храмы, как уверял философ. И Русь стала православной.

Так сказано в летописи и в житиях св. Владимира.

У неподготовленного читателя эта версия не вызывает особых сомнений – автор имел возможность многократно в том убедиться.

Более-менее подкованный человек задастся вопросом, с какой стати Владимир расспрашивал иудея и магометанина, если заранее было ясно, что эти «кочевнические» религии оседлая земледельческая Русь не воспримет (по восточным источникам, князь и правда интересовался мусульманством, но быстро поставил на нем крест, простите за каламбур).

Тот, кто знаком с большим массивом древних текстов, сразу углядит в рассказе о «конкурсе» типичный «бродячий сюжет». Достаточно вспомнить «Письмо короля Иосифа», приписываемое некоему хазарскому кагану, – там описано аналогичное состязание священников. Разница лишь в том, что у кагана организован диспут, и побеждает в нем иудей.

А что думают наши «источники»?

Византист Литаврин говорит, что это без сомнения легенда.