Читать «Королева полтергейста» онлайн - страница 10

Чайник вылетел из Машиных рук, ударился о стол, и во все стороны брызнул кипяток, только чудом никого не ошпарив. Вскрикнув негодующе, – «Маша!» – мама отскочила от стола, но тут же сообразила, что Маша-то как раз ни при чем, и, обернувшись к мужу, произнесла сердито: «Ты что, Степа?!»

А тот, с округлившимися глазами, с покрытым крупными каплями пота лбом, вжался спиной в угол и делал то, что уж никак нельзя было бы от него ожидать: быстро и старательно КРЕСТИЛСЯ.

Маша, готовая от испуга и непонятности происходящего расплакаться, поставила заварник на стол и выбежала из кухни. Но почти сразу к ней в комнату вошла мать и спросила строго:

– Маша, что тут у вас произошло, пока я была в больнице?

– Ничего особенного, – соврала та, – может быть, что-нибудь случилось, когда меня не было? В субботу и в воскресенье я у Алки ночевала.

– Почему?

– Степан Рудольфович в пятницу напился, мне было скучно дома одной, и я ушла.

– Похоже, он пил без продыху все три дня. По-моему, это называется «белая горячка». Он все время твердит: «Чайник летает, чайник летает» – и больше ничего не может сказать.

И тут Маша вспомнила, как отчим за столом смотрел словно бы сквозь нее, как затем вел себя, и странная догадка посетила ее.

– Мам, знаешь, по-моему, он меня не видит, – высказала она свою мысль.

– Как это?

– Не видит – и все. Я взяла чайник, понесла, а ему казалось, что чайник летает сам собой, понимаешь?

– Как это можно – человека не видеть? Чепуха какая-то!..

– Сама знаю, что чепуха, но прикинь, чего он тогда так перепугался? Знаешь, как он смотрел на этот дурацкий чайник?..

– Ну-ка, пойдем, – потянула ее мама за рукав, – пойдем проверим…

Когда Маша вошла в комнату, Степан Рудольфович во все глаза глядел на нее. Выходит, догадка ее неверна. Но, пройдя внутрь, Маша убедилась, что смотрел он не на нее, а на открывшуюся дверь, потому что взгляд его не следил за вошедшей, а остался прикованным к проему, в котором показалась мать.

А Маша, вновь увидев его в том самом кресле, памятью кожи ощутила его липкие ладони, а затем цепочка ассоциаций вмиг привела ее к недавнему обмороку. И тогда отчим смотрел на нее точно тем же взглядом, что и сегодня на кухне. А еще ей вспомнилось то удивительное чувство исчезновения из реального мира… В это время очень ненатуральным голосом (плохая из нее актриса) мать спросила:

– Степушка, а где Маша?

– Я же тебе сказал уже, – раздраженно отозвался отчим, – не знаю я. У подруги какой-нибудь, наверное. Дочка, нечего сказать. Знает ведь, что ты сегодня выписываешься, так хоть бы заглянула, поздоровалась.

Маша почувствовала, как ее страх перед этим подлым человеком уступает место ненависти.

– А когда ты ее в последний раз видел? – продолжала экспериментировать мать.

– В пятницу. Эта сучка надерзила мне, я хотел было ее наказать, а она сбежала.

«Ах, вот как ты меня называешь, когда меня нет дома?! – подумала Маша и поймала на себе виноватый взгляд матери. – Я, значит, надерзила тебе? А ты, значит, меня воспитывал? Так это теперь называется? Гад!»