Читать «Полет над разлукой» онлайн - страница 149

Аля едва сдерживала смех, слушая его замечания.

– Андрюша, прекрати издеваться! – наконец не выдержала она.

– Почему же – издеваться? – Он изобразил глубокое изумление. – Я, может, восхищаюсь. Умираю от восторга – как много ты, оказывается, умеешь! Мужчина льет слезы умиленья: его прелестная женщина забыла о Мольере и занялась наконец делом.

– Ну что ты хочешь этим сказать? – Аля расстроенно посмотрела на него. – Ты меня путаешь и путаешь! Как мне тебя понимать – смеешься ты надо мной, правду говоришь?

– А как ты думаешь? – с интересом спросил он.

– Да в том и дело, что не знаю! Ты как мотылек: у меня глаза за тобой не успевают.

– Да, это мысль… – с задумчивым видом произнес он. – Пошли тогда погуляем?

Андрей поднялся с табуретки и застегнул рубашку.

– Ну вот, – немного обиженно произнесла Аля. – Я тебя хотела порадовать…

– Алечка, жаль охлаждать твой энтузиазм, – сказал он, – но мне вообще-то совершенно все равно, что есть. Так что зря ты наше драгоценное время тратишь на эту демонстрацию. Давай лучше к Новодевичьему пройдемся.

А она и думать не думала ни о какой демонстрации! Алю обидели его слова и небрежный жест, которым он развязал на ней фартук. А она-то еще в немецком магазине выбирала этот фартук – клеенчатый, непромокаемый, в зеленых елочках…

«Конечно, зачем ему все это, – с тоской подумала Аля. – Все это привязывает, привыкаешь к этому – фартучки, обеды. Не хочет он… Погуляли и расстались – куда как проще! А мне и возражать не приходится».

Выходной день выдался ведь совершенно случайно, и репетиции опять начинались завтра, и занятия в девять утра…

Никак она не могла разобраться в его отношении к себе! У нее не оставалось на это времени, она нервничала и на него же сердилась, понимая, что он ни в чем не виноват.

Но были минуты, в которые Аля начисто забывала все, что могло сердить или раздражать. Вся жизнь, в которой было множество дел, в которой на все не хватало времени, отступала далеко, казалась несуществующей.

В эти минуты ничто их не разделяло, и она чувствовала, как душа ее трепещет от прикосновения к его душе. Ощущение живой тайны пронизывало ее в такие мгновения, и ничего не было дороже.

Это почти всегда происходило ночью – днем они просто виделись мало, – и всегда это были минуты после близости. Аля чувствовала плечо Андрея под своей головой, и как сердце его бьется у ее виска – едва слышно и быстро, как у ребенка.

– О чем ты думаешь? – спрашивала она.

– Я не думаю. – Она не ушами слышала его голос, а изнутри, всем телом. – Я просто так – лежу с легкой головой. Ты знаешь, как это бывает? Все во мне мелькает так быстро, неуловимо. Тебя слушаю, Сашенькая моя милая…

Он только в такие минуты называл ее Сашенькой, и он был единственный, кто мог так ее называть.

– А я так не могу, – расстроенно говорила Аля. – Я легко не умею думать. Я когда думаю, то вся напрягаюсь, ничего кругом не вижу, и голова у меня тогда гудит. И вообще, мне тогда тревожно. Это от бесталанности, наверное.