Читать «Первый, случайный, единственный» онлайн - страница 87

В якутском эпосе происходили какие-то мощные, страшные события: кружился, гудя и расплескиваясь, как лохань, бедственный преисподний мир, охваченный багрово-синим огнем, и существовало еще какое-то девятое небо, и это небо было объято голубым огнем и расплескивалось, как вода в лукошке берестяном…

«Если прямо отсюда идти на восток, там, где край лучистых небес – пешеходно-слоистых небес, где земли конечный рубеж, затуманенный синевой, загибается вверх, как лыжный носок; за высокой медной горой, где рождается месяц по вечерам за серебряною горой…» – читала Полина.

И единственное, чего ей хотелось после этих завораживающих слов, – немедленно оказаться прямо в Якутии, на краю этих самых пешеходно-слоистых небес, где земля то ли кончается, то ли, наоборот, начинается…

Но Якутия, конечно, была за гранью реальности, а вот мозаика была реальна, прекрасна и свербила в кончиках пальцев.

Полина представляла, как сделает множество маленьких мозаичных фрагментов, и на каждом будет один из этих бесчисленных, жутковатых и величественных эпизодов. А потом она соединит эти фрагменты в одно огромное панно и поместит его на потолке какой-нибудь огромной комнаты, и потолок тогда станет похож то ли на небо, то ли на бесконечную, прекрасную в своем однообразии тундру, в которой происходила вся эта длинная-длинная история про страсти богов и богатырей.

Потолок кухни для этого грандиозного замысла явно не годился, но такие мелочи Полину не волновали. Если она о чем и беспокоилась, то только о том, что удалось купить всего одни кусачки и пришлось притащить из родительской квартиры обыкновенный молоток, потому что на настоящий, сделанный по старинному флорентийскому образцу, денег не хватило: смальта оказалась жутко дорогая, особенно золотая и серебряная, да надо было еще купить довольно большую глыбу мрамора, и гранит, и сланец, и портландцемент – в общем, хотя бы понемножку всего, что в таком изобилии имелось в сарае на Соколе.

А вот того простора, который был в сарае и в саду скульптора Латынина, в гарсоньерке явно недоставало. Чтобы делать даже самые маленькие мозаичные фрагменты, Полине пришлось настолько загромоздить камнями и инструментами кухню, что пройти от двери до стола или до холодильника удавалось только боком, особенно Георгию. К счастью, он по этому поводу не высказывался. Полина вообще с удовольствием поняла, что не ошиблась, сделав ему свое ошеломляющее предложение, от которого он не смог – а точнее, просто не утрудился – отказаться.

Вообще, эта ее идея гораздо сильнее ошеломила родителей, чем Георгия, которому совершенно очевидно было наплевать на все вообще и на Полину в частности.

Папа, тот просто опешил.

– Полинка, ну надо же хоть какую-то честь знать! – возмутился он. – Явилась в чужую квартиру, к чужому мужчине, живешь у него на голове, как будто так и надо!

– Я не на голове у него живу, – засмеялась Полина, – а на кухне, через стеночку. И он, кстати, мирный, как рыба вареная, на меня не кидается. Так что за мою девичью честь, пап, ты можешь не опасаться.