Читать «Первый, случайный, единственный» онлайн - страница 11

И именно поэтому не собиралась кружиться для достижения просветления. Поэтому, да еще по причине природного чувства юмора.

Она спустилась с крыльца и уселась на траву под сосной. Теперь та ни на минуту не прекращающаяся жизнь, которая гудела в древесном стволе, гудела и у нее в спине, и Полина поеживалась, как от щекотки.

– Чему ты смеешься? – вдруг услышала она и удивленно оглянулась: ей-то казалось, никто не замечает в темноте ее улыбку.

– А ты что, спиной видишь? – спросила Полина, глядя вот именно в спину незнакомого собеседника.

Он сидел с обратной стороны дерева, видны были только его узкие, чуть шире соснового ствола, плечи.

– А ты думаешь, видят только глазами?

Полина почувствовала, как он улыбнулся. Именно почувствовала, потому что лица его по-прежнему не видела. И то, что она почувствовала его улыбку точно так же, как чувствовала невидимую жизнь дерева, к которому прижималась спиной, показалось ей таким странным и вместе с тем таким прекрасным, что она заглянула за сосновый ствол.

И сразу уткнулась лбом в затылок своего собеседника. Он по-прежнему не смотрел на нее, но вместе с тем слушал ее, вот прямо выбритым своим затылком слушал ее и чувствовал. Она поняла это так отчетливо, как если бы он сказал об этом вслух.

– Ну, это кто чем привык, – хмыкнула Полина. – Некоторые, например, задницей видят. И думают тоже.

«Интересно, обидится или нет?» – подумала она.

Собеседник не обиделся. И не обернулся.

– Знаешь, – сказал он, – есть специальные тренировки, после которых являются такие феерии, которые можно описать только приблизительно. С ними ни одна театральная постановка не сравнится. Они имеют очарование даже для тех, кто уверен в их иллюзорности. Вот их видят не глазами.

Он опять улыбнулся, и Полина опять увидела его улыбку, хотя перед глазами у нее по-прежнему был только затылок.

– А ты их видел, эти феерии? – спросила она.

Она спросила об этом без обычного своего ехидства. Почему-то сразу почувствовала, что этот странный человек говорит обо всем этом совсем иначе, чем, например, Лешка Оганезов говорит о преобразовании сексуальной энергии в медитативную. Было что-то в его голосе… Что-то светлое, внятное и серьезное.

– Нет, – ответил он, по-прежнему не оборачиваясь. – Это довольно трудные упражнения, но ведь они и должны быть трудными. Потому что в результате человек осознает: все воспринимаемые им явления так называемой реальности – только миражи, которые создаются его воображением. Сознание их порождает, оно же их и убивает.

– Кого, миражи? – спросила Полина. – Или явления реальности?

– И то, и другое, – ответил он. – Собственно, в этом и заключаются основы учения.

– Какого учения? – переспросила упрямая Полина.